Гробница вервольфа (Принцесса-чудовище)
Шрифт:
– В таком случае и я остаюсь, – заявил Суров.
– Прекрасно, – улыбнулась Марго. – Мадемуазель Шарлотта, комната для подполковника найдется?
– У нас много комнат, – кивнула девушка.
– Ну и я останусь, – последовало заявление от Уварова.
– Дорогой, жениху подобает находиться подальше от невесты, – сказала Марго, опасаясь за жизнь брата. И, увидев, что он собрался спорить, затараторила, не давая ему вставить слова: – Не огорчайся, будешь навещать нас каждый день. Да ведь и за нашей усадьбой необходим
Суров незаметно кивнул другу: делай, что говорит сестра. Тот смирился.
В кабинете Марго настрочила список, затем подергала ящики бюро, надеясь отыскать что-либо полезное. Ящики оказались заперты, что характерно для недоверчивых людей. Герцогиня явно не доверяла близким. Почему?
Марго вышла с Суровым проводить брата. Конюх с перебинтованной головой подвел Гермеса, отдал повод Уварову и пошел к конюшне.
– Послушай, любезный… – попыталась остановить его Марго, но тот и ухом не повел. – Странный. Ладно, допрошу его позже.
– Марго, зачем ты остаешься в этом склепе? – проворчал Мишель. – Здесь опасно. И почему настаивала на моем отъезде?
– Обо мне не волнуйся, с Александром Ивановичем я ничего не боюсь.
– Я польщен, Маргарита Аристарховна, – засиял тот.
– И с Шарлоттой при мне ничего не случится, – продолжила она. – А вот тебе нельзя здесь оставаться, будешь только мешать.
– Что ты затеяла? – с беспокойством спросил Уваров. – Знаю я тебя – вздумала изобличить убийцу? Марго, ты рискуешь собою и Сашей…
– Мишель, хочешь, чтобы Шарлотта не пострадала? Тогда поезжай. Не забудь привезти сумочку из черного бисера, она лежит в верхнем ящике комода, в ней улики. Остальное соберет Анфиса.
– Слушай сестру, друг Уваров, – хлопнул его по плечу Суров. – А я уж не дам ее в обиду.
Мишель вскочил в седло и помчался домой.
– Александр Иванович, – быстро заговорила Марго, идя к дому, – как только все улягутся спать, приходите в мою комнату.
– Я же скомпрометирую вас!
– Ах, оставьте… Речь идет о жизни и смерти, что может быть важнее этого? Ну хорошо, раз вы боитесь за мою репутацию, я сама приду к вам.
Лакей пригласил всех в столовую, Шарлотта появилась последней (она была уже в другом платье), пошла, видимо, к своему месту, но лакей отодвинул другой стул и жестом пригласил ее сесть во главе стола. Девушка колебалась. Марго догадалась, что там было место матери, поэтому подбодрила ее кивком головы. Смущаясь, Шарлотта села во главе стола, лакей принялся обносить господ блюдом, на котором дымились куски нарезанного мяса. Когда очередь дошла до Марго, она удивленно уставилась на блюдо:
– А где же вилка для мяса?
– Запропастилась куда-то, – ответил лакей. – Берите, ваше сиятельство, лопаточкой, все уж давно приноровились.
Ели
– Почему вы здесь одна? – подсела к ней Марго.
– Я всегда одна, привыкла. – Шарлотта помолчала, водя пальцем по скатерти. – Знаете, о чем я думаю? Ругаю себя. Я доставляла много хлопот, теперь же, когда матери не стало, поняла, как много она значила для меня.
– Потери учат нас понимать других людей. Наверное, это и есть жизненный опыт. Скажите, почему ваша матушка решила увезти вас?
– Она боялась, что меня обвинят в убийстве няни. – Девушка подалась к Марго, заговорила шепотом: – Она знала, кто убил няню.
– Герцогиня сказала вам, кто?
– Обещала сказать по дороге, но… И еще сказала, что, когда уеду, у нее будут развязаны руки.
– А в доме ничего странного не происходило?
– Как будто нет. Впрочем… – Шарлотта заговорила еще тише: – Я слышала ночью голоса. Мне это показалось очень странным, потому что в такое время все обычно спят. Я подошла к столовой, моя мать и какой-то мужчина в кабинете спорили…
– Голос мужчины вы различили?
– Нет. Я и мать узнала с трудом, а мужчина мало говорил.
– Тихо! – приложила палец к губам Марго и метнулась к дверному проему. Оглядев каминный зал, вернулась. – О чем шла речь?
– Не разобрала. Но обсуждалось явно что-то неприятное для матери. Вскоре она вышла, была напугана, велела взять необходимые вещи и через час сесть в карету, оставила мне часы. Мы слышали шаги в коридоре, мать взяла нож для разрезания бумаги… У меня создалось мнение, будто она готовилась встретить врага. Маргарита Аристарховна, скажите… тот, кто убил ее… в доме?
– Не знаю, – не стала пугать ее Марго. – Но ночью лучше не выходите из комнаты. Запритесь покрепче.
– Так и сделаю. Вы не могли бы проводить меня?
– Бедная моя… – погладила ее по щеке Марго. – Разумеется, провожу.
Нужно было пройти погруженный в полумрак каминный зал, а там… в кресле сидел фон Бэр, устремив на женщин ленивый взгляд. Марго и Шарлотта от неожиданности вздрогнули.
– Дамы, вы меня напугали, – забрюзжал он. – Я уж думал, по дому гуляет призрак моей убиенной сестры.
– Вы нас тоже напугали, барон, – сказала Марго. – Мы не слышали, как вы вошли…
– Потому что я привык ходить на цыпочках, сударыня. Моя покойная сестра создала здесь адскую тишину, а мне иногда хотелось, пардон, промочить горло, слегка побезобразничать. Ведь здесь тоска! Но сестра отказывалась понимать мои слабости. Простите, я вас задерживаю. Вы куда-то шли?