Гробницы Немертеи
Шрифт:
– Привет! – раздался приятный голос компьютера через три минуты лета. – Сообщите мне пароль для продолжения безопасного полета.
Атлантида и Ноэль переглянулись.
– Пыль миров, отворись, – произнес наугад Платон.
– Пароль неверный. Назовите правильный пароль…
– Ал Бродсайт…
– Пароль неверный, – упрямо повторил компьютер. – Назовите правильный пароль.
Мир за окном глайдера был совершенно черным, если не считать россыпи звезд над горизонтом.
– Что в таком случае обычно бывает? – шепотом спросил Ноэль. Таким тоном, как будто никогда не сталкивался с противоугонным устройством высшей категории.
– Самоликвидация…
– То есть?..
– Жми на кнопку катапультирования!
К счастью, Атлантида не успел в третий раз ошибиться, и кресла выплюнуло вверх по всем правилам. Глайдер полетел
– Закрой глаза! – предусмотрительно посоветовал Платон. Но даже сквозь сомкнутые веки они увидели яркую вспышку. Когда же археолог осмелился разлепить веки, вдали догорал крошечный жалкий комочек. Вспыхнул, рассыпался искрами и погас.
Чернота небес нависла над черной пустыней. Лишь фосфоресцирующее покрытие кресел светилось в темноте. Ноэля отнесло немного в сторону. Но он и не пытался управлять своим креслом. Сидел с меланхоличным видом и смотрел вниз, как будто мог что-то различить в ночном мраке. Кресла, запрограммированные на посадку, медленно теряли высоту. В ночи нельзя было различить, как близок песок. Чернота казалась почти безопасной, мягкое покачивание кресла убаюкивало…
"Ночевать придется в пустыне, – подумал Платон. – А в пустыне по ночам очень холодно…”
Как близка поверхность? Далеко или?.. Атлантида хотел отцепить от пояса фонарик и тут с размаху врезался во что-то твердое. Ройк, как видно, немного разозлился на пришельцев с Немертеи, потому что подложил им под ноги вместо мягкого песка каменную россыпь. Треснувшись о ройкскую твердь, Платон расшиб колени и ободрал бок. Спешно срезал Чистюлиным ножом ремни кресла и зарылся лицом в острые камешки. Потом представил, как Ноэль тормозит лысым черепом по такой же гальке, и усмехнулся. Не то, чтобы он желал своему напарнику зла – за прошедший день тот, несмотря на приступ животного страха при виде сегментика, в остальном вел себя вполне достойно. С таким парнем можно было отправляться на нелегальные раскопки. Атлантида поднялся, отряхнулся, включил отобранный у Чистюли фонарик. Луч белого света выхватил из темноты изуродованный ветром и песком фантастический каменный столб, верх его отдаленно напоминал человеческую голову. Хорошо еще, что Платон не припланетился на ее макушку. Атлантида выплюнул набившиеся в рот камешки и песок, стер тыльной стороной ладони кровь с губ и щеки и выругался. Надо было спросить у Чистюли антиугонный пароль. Впрочем, кто же мог предположить, что даже в пустыне эти ребята не забыли поставить систему защиты.
– Триэт… – сказал сзади не особенно дружелюбный голос, который никак не мог принадлежать Ноэлю, даже если тот пропахал несколько метров по каменной россыпи. А впрочем, вполне мог. Если Ноэль стер о гальку губы. – Привет, – ответил Атлантида и обернулся.
– Рукы эрх… – раздалось тут же. Эту фразу Платон вполне верно идентифицировал как “руки вверх” и подчинился.
После этого неведомый человек подошел. Вернее – нечеловек. Атлантида понял это с первого взгляда. Перед ним стоял обитатель планеты К-7 – разумная тварь с черной мелкоскладчатой кожей на голове, выпуклыми зелеными глазами и совершенно плоской физиономией. Две круглые дырки для носа и длинная прорезь рта, вместо губ – причудливые лохмотья – у крокодилов, кажется, губы похожи. Местами наружу торчали черные десны и белые очень острые разнокалиберные зубы. Особенность губ и определяла невнятность речей жителей К-7. Тело их покрывала чешуя, руки (или лапы) сильно напоминали лягушачьи, пальцы изогнуты, на каждом по острому когтю. Передние конечности слабоваты, зато задние мощны и вкупе с хвостом позволяли ходить на задних ногах и совершать гигантские прыжки. По этой причине уроженцы К-7 добивались включения своей команды в Галактические Олимпийские игры, надеясь взять все призы по прыжкам в высоту и длину, но Олимпийский комитет каждый раз находил приемлемые отговорки, и крокодилообразные оставались без медалей. Сами они называли себя “сукки” и ставили ударение на последнем слоге. И очень обижались, если кто-то делал ударение на первом. Один сукки, с которым Платон был знаком еще в Маханском университете, доказывал, что они – родственники древних египтян со Старой Земли. И будто бы на К-7 нашли старинный космический корабль с египетскими иероглифами на обгорелом корпусе. И название звездолета якобы “Амон-Ра”. Правда, корабля того никто не видел, и теорию эту, кроме
У всех сукки, которых знал Платон, была одна неприятная особенность: они никого не приглашали на обед. Впрочем, и сами не принимали приглашения. Из этого напрашивался вывод, что сукки… как бы это помягче выразиться… немного жадноваты.
– Я – друг! – поспешно объявил Атлантида.
– Кредиты рэёз? – тут же поинтересовался сукки. – У ыня кое-что есть на родажу.
– Продажа? Там мой компаньон, мы торгуем вместе… – попытался Платон немного задурить мозги. – У нас с ним договоренность: принимать решения коллегиально.
– Его уж эдут, – сообщил сукки. Без транслятора понимать этих ораторов было очень трудно.
Атлантида повернул голову. Где-то сбоку прыгали три или четыре светляка-фонарика. Слышалась так же нечленораздельная речь о чем-то спорящих сукки и возмущенный, довольно громкий голос Ноэля. Платон быстро оценил ситуацию.Насколько он помнил, Ройком распоряжались люди. Были, правда, допущены некоторые дружественные цивилизации, но сукки к ним никак не относились. Дальше космопорта и прилегающих районов их никуда не пускали по той простой причине, что они – обитатели пустынной планеты и на Ройке чувствовали себя как дома. Вот это “как дома” очень не нравилось МГАО, учитывая, что у сукки только три уважаемых сословия: охотники, разбойники и выше всех контрабандисты.
"Черные археологи”, – предположил Атлантида род занятий негуманоидов на Ройке.
– Мои хозяева предоставили мне неограниченный кредит, – громко заявил он, когда Ноэль и три сопровождавших его сукки подошли достаточно близко. – Но только… – сделал значительную паузу. – Если я обнаружу что-нибудь достаточно интересное.
– Не волнуйся, землянин [3] , – со смехом отвечал его собеседник, как видно, главный среди всей хвостатой компании. – Интересное мы для тебя найдем. Даже очень много интересного, – и скомандовал всем остальным:
3
Здесь и далее речь сукки адаптирована для удобства чтения.
– Идем на склад. – А как ты с ними будешь расплачиваться? – спросил Ноэль на староанглийском. Впрочем, в нынешнюю эпоху все языки Старой Земли так же стары, как и сама прародина.
– Осторожно, они могут нас понять, – предупредил Атлантида, вспомнив о лингвистических пристрастиях уроженцев К-7.
Тем временем сукки провели гостей (или пленников) в пустую вертикальную гробницу. Что делать – все усыпальницы на Ройке однотипные. А в пустыне надземного жилья практически нет, да и с подземным туговато. Рассольников пожалел, что не взял с собой в путешествие вторую шляпу. Однако сукки пока что не проявляли агрессивности – напротив, людей провели прямо в главную погребальную камеру, сложенную, как и все главные погребальные камеры на Ройке, из базальтовых плит. Стол и скамьи остались здесь от покойников, все из нержавеющей стали – на этой планете любили металл в отличие от Немертеи. Из чего Атлантида сделал вывод, что они находятся в одной из поздних гробниц, когда в камерах появились изделия из стали и пластмассы. – Итак, что вас прежде всего интересует? – спросил главный сукки.
– Обед, – мило улыбнулся Платон, а Ноэль кивнул, подтверждая.
– Что-нибудь местное?
– Что угодно… – Атлантида решил не спрашивать, чем их будут угощать, – но приемлемое для нашего метаболизма.
– Жареную саранчу! – потребовал главный сукки. – А пока саранчу жарят, расскажите-ка о себе.
– Еще мне нужна аптечка. – Платон потрогал подозрительно опухшую скулу. – Мы для лечения используем гнойных мушек, с которыми находимся в симбиозе, – сообщил хозяин.