Гробовое молчание
Шрифт:
— Мы все прекрасно знаем эту правду, госпожа Гилмор, — терпеливо заметил Патрик. — Она ничем не отличается от того, что нам сказали девятнадцать лет назад. Я ничуть не сомневаюсь — Бостонское ПУ прекрасно понимало, что делает, когда закрывало это дело.
— А вдруг они ошибались?
— Госпожа Гилмор, — подключился Марк, — у этих записок только одна цель — чтобы мы обратили внимание на эту женщину. Мы все знаем, что ее нельзя назвать уравновешенной.
— Что вы хотите этим сказать? — осведомился Фрост.
— Патрик, расскажи им, что ты узнал о госпоже Фан.
Похоже, пожилому мужчине не очень хотелось делиться
— Не уверен, что в это необходимо вдаваться прямо сейчас.
— Нам хотелось бы послушать, господин Дион, — попросила Джейн.
Патрик поглядел на свои руки, лежавшие на коленях.
— Несколько лет назад, когда детектив Ингерсолл впервые занялся этими посланиями, он сказал мне, что госпожа Фан страдает… э-э… манией величия. Она считает, что происходит из древнего рода воинов. Как воительница, она полагает своим святым долгом отыскать убийцу мужа и отомстить ему.
— Представляете? — Марк рассмеялся. — Какая-то китайская мыльная опера! Эта женщина совершенно больная.
— Она мастер боевых искусств, — возразил Фрост. — Ее ученики безраздельно верят ей, а уж они-то наверняка распознали бы обман.
— Детектив Фрост, — снова заговорил Патрик, — мы вовсе не хотим сказать, что она мошенница. Но, без сомнения, ее заявления должны показаться вам более чем абсурдными. Я знаю, что традиции боевых искусств уходят корнями глубоко в прошлое, однако многое — просто фантазии. Достояние легенд и фильмов с Джеки Чаном. Мы с детективом Ингерсоллом считаем, что эта женщина глубоко травмирована смертью мужа. Она так и не смогла принять ее. Госпожа Фан избрала иной способ справляться с горем — она ищет некий глубинный смысл, нечто, способное придать значение этой смерти, чтобы она не казалась случайной выходкой сумасшедшего. Госпоже Фан необходимо доказать, что ее мужа погубило нечто большее, и она никогда не перестанет искать безымянного врага, потому что только это и наполняет ее жизнь смыслом. — Дион печально обвел взглядом Марка и Мэри Гилмор. — Но мы знаем правду. Это было бессмысленное убийство, совершенное эмоционально неустойчивым человеком. Артур, Дина и Джоуи умерли без всякой причины. Признать это непросто, но приходится. А госпожа Фан не способна это признать.
— Значит, нам придется смириться с притеснением, — проговорил Марк, указывая на послания на журнальном столике. — И мы не сможем добиться, чтобы она перестала их посылать?
— Нет никаких доказательств, что это делает именно она, — заметил Фрост.
— Зато мы знаем, что это — точно ее рук дело, — сказал Марк и вынул из кармана сложенную вырезку из «Бостон глоуб».
Это было то самое объявление в четверть газетной полосы, о котором детектив Тань рассказывал Джейн чуть раньше. Простая черная рамка. Под словом «НЕВИНОВЕН» — фотография повара из «Красного феникса» У Вэйминя. Под фотографией — дата убийства и единственная фраза: «НИКТО ТАК И НЕ СКАЗАЛ ПРАВДУ».
— После этого объявления ситуация стала еще хуже, — заявил Марк. — Теперь она заставила весь город обратить внимание на ее бред. Где предел этому? И когда он наступит?
— Кто-нибудь из вас говорил с госпожой Фан на эту тему? — Джейн обвела комнату взглядом и остановила его на Марке Мэллори.
Тот фыркнул.
— Во всяком случае я не стал бы тратить время на разговоры с ней.
— Значит, вы не ездили к ней домой?
— А почему вы меняоб этом спрашиваете?
— Похоже, господин Мэллори, что вы злитесь больше всех, — заметила Джейн.
Но был ли он зол настолько, чтобы проникнуть в дом Айрис? Чтобы воткнуть «предупреждение» ей в подушку? Джейн недостаточно хорошо знала Марка Мэллори и не могла понять, на что он способен.
— Послушайте, все мы расстроены, — проговорил Патрик, хотя его голос выдавал лишь усталость и больше ничего. — А еще мы знаем, что контактировать с этой женщиной было бы неумно. На прошлой неделе я звонил детективу Ингерсоллу, решив, что он мог бы вмешаться от нашего имени, но детектив так и не перезвонил мне.
— На этой неделе его нет в городе, — объяснила Джейн. Она собрала послания и разложила их по пакетикам для вещдоков. — Мы поговорим с ним об этом, когда он вернется. А пока, пожалуйста, сообщайте мне, если получите нечто подобное.
— Мы, со своей стороны, будем благодарны, если вы станете держать нас в курсе, — ответил Патрик.
Джейн снова пожала руки всем троим. И опять Марк едва коснулся ее ладони, словно уже решил, что от полиции ждать нечего. А вот рукопожатие Патрика было более продолжительным; он проводил их до двери, явно не желая расставаться.
— Пожалуйста, звоните мне в любое время, — предложил он. — По этому поводу или… — Лицо Диона омрачила тень. — По какому-нибудь другому.
— Нам жаль, что эта тема снова всплыла, господин Дион, — ответила Джейн. — Я понимаю, как вам тяжело.
— Особенно потому, что это слишком тесно связано с… другим событием. — Он умолк, его плечи опустились. — Полагаю, вы знаете о моей дочери.
Джейн кивнула.
— Я говорила о Шарлотте с детективом Букхольцем.
От одного упоминания о дочери лицо Патрика исказилось болью.
— Я тяжело переживал смерть Дины. Но ничто не сравнится с утратой ребенка. Единственного ребенка. Эти послания и объявление в газете напоминают мне о моей потере. Вот что больнее всего, детектив. Вот почему я хочу, чтобы это прекратилось.
— Я сделаю все, что в моих силах, господин Дион.
Они уже пожали друг другу руки, но Патрик снова вцепился в ладонь Джейн. Из-за этого прощания она чувствовала себя подавленной и молчала, когда они с Фростом шли к ее машине. Джейн отперла дверцы, но садиться не спешила. Вместо этого она посмотрела в другой конец лужайки — на деревья и садовые дорожки, которые скрывались в сгущающейся послеполуденной тени. Он владеет всем этим, думала Джейн, а на самом деле не имеет ничего, и это видно по его лицу. По опущенным уголкам рта, по впадинам под глазами. Девятнадцать лет спустя призрак дочери по-прежнему преследует его, как преследовал бы любого отца. Иметь ребенка — значит отдать свое сердце на милость судьбе.
— Детективы!
Обернувшись, Джейн увидела, как госпожа Гилмор спускается с крыльца. Старушка двигалась к ним с угрюмой решимостью; ее спину скрючивал вдовий горб.
— Мне нужно сказать кое-что, пока вы не уехали. Я знаю, Патрик и Марк убеждены, что дело было раскрыто. И всем абсолютно ясно, что случилось в ресторане. Но вдруг они ошибаются? Что, если мы действительно не знаем правды?
— Значит, вы все-таки сомневаетесь, — поняла Джейн.
Губы женщины сжались, образовав прямую линию.