Гробовщик. Дилогия
Шрифт:
Через несколько минут он уже был в баре. Хромая сильнее, чем это требовалось, он медленно двигался через зал, внимательно рассматривая посетителей. Заметив Пыжа, он облегчённо выдохнул и, уже быстрее, направился к стойке.
– Опять рано закрылся, – хмыкнул Болек, увидев, как Журавль с трудом усаживается на круглый стул. – Вот узнает Загребайло, снова премии лишит.
– Да я так – горло промочить, – заискивающе улыбнулся старик. – Капни мне в стаканчик, сынок, как обычно.
– В долг больше не
– Зачем же – в долг? – Журавль положил на барную стойку одну купюру из только что полученных.
Болек взял, посмотрел на свет.
– Настоящая, – констатировал он. – Ограбил кого-то?
– Ограбил – отвечу, – холодно ответил старик. – Ты наливай – не задерживай.
Болек снова хмыкнул, но поставил напротив небольшой стаканчик, в который нацедил какой-то мутной коричневой дряни.
Журавль залпом выпил, причмокнул губами, пристукнул пустым стаканчиком:
– Повторить!
Повернулся влево, будто только что заметил Пыжа:
– А – это ты? А дружок твой где?
– Дружок скоро придёт, – ответил захмелевший Пыж. – Ты, дед, что – и вправду закрылся? А заказ наш как же?
– Неужто так срочно надо? – глаза Журавля внимательно изучали лицо собеседника. – До завтра не потерпит?
– Не – замотал головой Пыж. – Так не пойдёт. Завтра нас уже тут не будет.
Он икнул. Глупо хихикнул. Ему так хотелось показать всем, что он больше не изгой, не неудачник с дырой в кармане. Что нынче он крут, и напарник его крут, и идут они на крутое дело…
– Да, – подтвердил Журавль. – Бек – крутой сталкер.
Пыж заморгал растерянно. Он что всё это вслух сказал? А дед продолжил:
– Ты давно с ним пересёкся? Отмычкой у него служишь?
– Мы с ним, типа – партнёры, – не удержался и похвастался Пыж.
– Ты? С Беком? – расхохотался сталкер по кличке Окунь, сидевший слева от Пыжа. – Ты ври да меру знай. Нахрена ты ему. Ты ж ходячий балласт!
– Это ты – балласт, – возмутился Пыж. – А я ему, можно сказать, жизнь под Карагодом спас. Его слепые собаки уже на куски рвать начинали, когда я подоспел.
– Ты же говорил, что их «чернобыльский пёс» вёл, – напомнил Журавль. – И он тебя вот так просто подпустил?
– Э-э-э, – стушевался было Пыж, но тут же нашёлся. – Так я его первым и вальнул. Подкрался сзади почти вплотную и одной очередью из «Калаша»…
– Ой не могу! – заржал сосед слева. – Ты больше никому этих баек не рассказывай. Вплотную подкрался он. Ни один «Чернобылец» ближе двадцати метров человека не подпустит. Учует. И из «Калаша» его не взять. Ни с тыла, ни с головы. Потому как шерсть у него, что твоя колючая проволока. Саня Компот рассказывал, что он эту тварь только гранатой и смог завалить. Прямо под брюхо ей закинул – в единственное её слабое место.
– За хвост «Чернобыльского пса» Загребайло
– Да за такую удачу он должен всем в баре налить, – воскликнул Окунь. – Из «Калаша» «Чернобыльца» приземлить!
Он заглянул в трезвеющее лицо Пыжа:
– Ну что, шумнуть? Нальёшь мужикам, чтоб и дальше так фартило?
Тот опустил глаза и пробормотал:
– Не надо.
– То-то, – удовлетворённо сказал Окунь. – Ты моли Бога, что тут Бека не было. Он бы тебя по стенке размазал за такие байки.
– Да ладно, не грусти, а то груди не будут расти, – продолжил он. – Это же Зона – страна Чудес. Кто здесь сказок не рассказывал? Наливай, раз такое дело.
Пыж кивнул Болеку, мол, налей, я плачу и тихонько выдохнул. Чёрт, чуть не вляпался!
Он положил на стойку пару купюр и неверными шагами двинулся в туалет, решив к стойке уже не возвращаться. Проклятый дед увязался за ним следом.
– Так я не понял, – подал голос Журавль, пристраиваясь к соседнему писуару. – Как же оно на самом деле было? Тройку Бека у Корогода стая слепых собак оприходовала. Капрал и Король погибли. Вернулся Бек уже с тобой. Вот я и спрашиваю, где он тебя подобрал?
– Слушай, дед, отстань, а? – разозлился Пыж. – Ты не прокурор, а я – не арестант, чтобы тебе душу изливать…
Он завозился, застёгивая ширинку, а Журавль продолжил вкрадчивым голосом:
– Я ведь тоже могу рассказать Беку, что ты там, у стойки, плёл. Как думаешь, он рассердится на тебя или нет?
Вот, блин, засада! – чертыхнулся про себя Пыж, лихорадочно соображая, как ему половчее соврать.
– Так я пойду, поищу Бека? – спросил дед, подставляя руки под струю воды.
Пыж вздохнул по-глубже и начал:
– Ну чего ты пристал? Я на западной окраине Корогода на чердаке сарая третий день валялся. Ногу распорол, он распухла – идти не мог. Думал – кончусь. Тут Бек со своими. По темноте не хотел к ним ползти. Вдруг – шмальнут. А на рассвете на них собаки накинулись…
– И ты им не помог, – уверенно сказал Журавль, усмехаясь.
– У меня в рожке последние восемь патронов оставалось. Много поможешь! Как там было, я не знаю. Не видел. Дома мешали. Когда всё затихло, я выждал, потом сполз с чердака и захромал к месту, где был бой. Думал, может, подберу чего.
– Помародёрствовать решил, – подсказал старик.
– Мёртвым оно без надобности, – буркнул Пыж, радуясь про себя, как складно у него получается. – Подошёл, а там Бек. Живой. Ну вот мы тогда и скорешились…
Журавль усмехнулся:
– Правды поболее. Но всё равно – врёшь. По глазам видно.