Гром 1

Сухов Александр Евгеньевич

Без нейросети, расширяющих сознание имплантов и соответствующих баз придется работать в сети посредством аудиовизуальной периферии, что значительно затормозит процесс обработки данных. Когда Ширр мне все это рассказывал, я с улыбкой вспоминал те неподъемные пачки перфокарт и рулоны распечатанных листингов, что прошли через мои руки в студенческую пору. Напугал, советского человека трудностями. Мы для того и рождены, чтобы преодолевать все на свете, даже то, что можно спокойно обойти или объехать.

Надышавшись вволю солоноватым йодированным воздухом, решил совершить погружение. Благо возможности гравиплатформы это позволяли. Отлетели от берега в открытый океан на десять километров затем нырнули.

О дивный подводный мир! Красотища

непередаваемая! Из-за омывающего побережье холодного течения океанические воды насыщены кислородом. Отсюда богатая подводная жизнь, начиная от микроводорослей, питающихся ими рачков, и заканчивая великим многообразием рыб, головоногих моллюсков и ракообразных. Недаром на здешних неуютных скалах обосновались полчища птиц.

Уже на глубине двадцати метров пришлось включить внешние источники освещения. В объективы видеокамер то и дело попадали обтекаемые тела рыб, парящие в водной толще прозрачные медузы с длинными отростками стрекал, деловито снующие по дну крабы, морские звезды, голотурии.

Если бы я не знал, что нахожусь в сотнях, а может быть и тысячах световых лет от родной планеты, можно было бы представить, что ты на Земле на борту батискафа. Не удержался, дал команду Искину "Тёмы" подобрать несколько похожих на земные жемчужницы ракушек, каждая размером с общепитовский поднос. На берегу посмотрю, может быть, действительно жемчуг найду.

Тут же вспомнил прекрасный фильм "Человек амфибия" с молодым Кореневым и юной красавицей Анастасией Вертинской. Накатила легкая грусть-тоска. Продолжать подводную прогулку как-то расхотелось. Отчего-то навеяло: "В бананово-лимонном Сингапуре…". Вообще-то, как певца Вертинского не воспринимаю, даже не из-за выдающейся картавости, а по причине этакой салонной жеманности, но отчего-то в памяти всплыла именно эта песенка — не подвластно воле человека его подсознание.

По возвращении на базу, вскрыл раковины. Извлек на свет семь изумительно красивых жемчужин каждая размером с дикий абрикос. Я хоть и не спец по драгоценным камням, но чувство прекрасного мне не чуждо. На Земле это целое состояние. Здесь просто переливчатые шарики.

Глава 8

С того дня, как моя нога впервые ступила на поверхность Надежды минуло двенадцать лет. Долгие двенадцать местных лет, а по земным меркам все четырнадцать.

Практически все это время я провел на пятой планете, обращающейся вокруг солнца, нареченного мной Лучезарным. Лишь несколько раз вылетал в пояс астероидов, развеяться от текучки. Неизгладимое впечатление на меня произвел процесс переработки очередного астероида. Зрелище, я вам скажу, феерическое.

Видя мою реакцию Шиши Ха Ро был доволен. Владеть столь масштабным высокотехнологичным производством во всем Содружестве могут немногие. В основном старатели дробят небесные камни с помощью гравитационных отбойников, обогащают руду центрифугированием и сдают концентрат на перерабатывающие станции, которые чаще всего принадлежат крупным корпорациям. На жизнь хватает, но не более того. Часто добытчики подвергаются нападениям пиратов. Чтобы сохранить жизнь и свой кораблик они вынуждены сбрасывать контейнеры с рудой и бежать без оглядки под защиту орудийных комплексов станции.

На хозяйство древнего шенго поначалу также наезжали, точнее пытались наезжать с целью отъема честно заработанного, но Шиши не даром носил пожизненное звание генералиссимус. Комплекс защитных мер, коими он оборудовал систему Лучезарного более чем достаточный даже для отражения массированного нападения роя архов.

На мой вопрос, не было ли попыток блокады системы, он лишь ухмыльнулся — как ни странно, но я начал улавливать его эмоциональный фон не только по внешним признакам, но еще каким-то непонятным мне образом — и ответил, протянув четырехпалую руку в направлении проекции звездного неба на голографическом экране: — Посмотри на звезды, Гром. Их десятки тысяч в объеме космоса радиусом сто двадцать световых лет.

Это длина предельного прыжка корабля. Любая из них может стать точкой привязки первого прыжка для моего грузовоза. Затем столько же звезд могут стать привязкой для второго прыжка. И так много раз пока корабль не окажется в конечной точке. А там сидит параноик такой же, как и я, и пушки у него не меньше моих. Поэтому там безопасно. Каждый раз расчет серии прыжков производится по-новому. Топливо для силовых установок я произвожу сам попутно при переработке астероидов в любых необходимых количествах, поэтому могу себе позволить не экономить на нем. В Содружестве, в том числе во Фронтире существуют традиционные торговые пути. Там вероятность нарваться на засаду весьма велика, поэтому купцы объединяются в караваны и нанимают охрану. Мои маршруты не повторяются и перехватить мой корабль практически невозможно. Впрочем, космос хоть на первый взгляд и бескрайний, от случайностей никто не застрахован. В специальном отсеке моего транспорта находится десять тонн антивещества, а рядом емкость с полусотней тонн жидкой ртути. Обе субстанции готовы в любой момент соединиться в бурном экстазе. Представь, капитан пиратов видит беззащитный корабль с ценнейшим грузом. Он радостно потирает ручонки, готовится отдать команду на абордаж. А тут на тебе, большой бабах и ни корабля, ни пирата. Антивещество, в форме железа для удобства хранения в магнитном поле я произвожу здесь же на одном из своих заводов. Десять тонн антивещества серьезный аргумент, чтобы оставить в покое доброго Шиши.

Ага, очень доброго Шиши, ему не жалко произвести лишний десяток тонн антивещества. Насколько мне помнится, дефект массы знаменитой "Кузькиной матери" был где-то в районе двух с половиной килограммов. А тут в чистую энергию улетает десять тысяч кило антивещества плюс столько же обычного вещества. Получается восемь тысяч "Кузькиных мам". Одной хватило чтобы напугать до усрачки Западный мир и заставить относиться к Хрущеву как к серьезному политику при всей его экстравагантности и обманчивой придурковатости.

— И были прецеденты? — поинтересовался я, немного отойдя от шока.

— Два раза, — коротко без уточнений выдал Шиши.

Вот такой разговор с древним разумным ящером у нас состоялся во время одного из моих визитов к нему в гости.

На Надежде я занимался монотонной, но необходимой прежде всего для меня работой по продвижению и расширению совместного бизнеса.

Пара промышленных комплексов по переработке биоресурсов были размещены на том самом острове, куда впервые ступила моя нога. Затем десяток таких же были разбросаны по поверхности малого материка. На одном из островов также было заложено первое мясомолочное производства на основе свободного выпаса окультуренных пород животных. Здесь получали мясо, молоко, сыры различных сортов и сливочное масло.

Процедура заготовки мяса диких животных происходила следующим образом. Стадо окуривали сонным газом. После этого часть обездвиженных животных загружалась на автоматизированные платформы и отправлялась на переработку. Одновременно специальные роботы выполняли вакцинацию оставшегося поголовья. Таким образом производилась селекция поголовья скота, что в конечном итоге непременно улучшит качество и количество заготавливаемого мяса. Поголовье хищников и падальщиков также находилось под постоянным контролем Искина, при необходимости излишки отстреливались и утилизировались.

На территории перерабатывающего комплекса туши подвергались обеззараживанию и практически полной переработке. Кровь скачивалась в специальные емкости, после чего шла в переработку. Мясо отделялось от костей и в сублимированном виде прессовалось в брикеты. Ливер сортировался по качеству и после сушки измельчался до состояния пыли также прессовался в брикеты. Из рогов, копыт и костей извлекали биоактивные вещества, используемые в основном в фармакологии. Даже содержимое кишечников не выбрасывалось, из них также извлекали что-то полезное.