Гром и молния
Шрифт:
«Какая грубая работа», - надменно глядя на эту реликвию, заметил Драко.
«Гром, позволь напомнить, что мы здесь не для того, что бы оценивать её вид, - бодро отозвался Гарри.
– Меня немного смущает туман, в последнее время он не сулит ничего хорошего».
«Молния, я узнал его - такой же появлялся вокруг трона Темного Лорда, когда он наказывал провинившихся слуг, - помрачнел слизеринец.
– Это - Смертоносная Мгла, по действию похожа на змеиный яд. Отец рассказывал, что она является темным проклятием, и только маг, сотворивший её, может
«Проблема. Мы с тобой её не сотворили», - задумался Гарри, швыряя в красный туман наиболее надоедливых змей и игнорируя ругань остальных. Попадая в алую дымку, змеи некоторое время извивались на алтаре, после чего сваливались с него замертво. Поймав палочкой очередную жертву, брюнет подвесил её в воздухе. Зеленая, отливающая серебром, змея была слишком красива, чтобы бездумно уничтожить её. Видимо, заметив сомнения парня, она посмотрела на него полными печали глазами.
– Не убивай меня, - молила она, - я же почти не опасна. Отпусти. Пожалуйста.
Гриффиндорец улыбнулся лукавой змейке, ни секунды не сомневаясь в смертоносности её яда. «Ладно, пусть живет. В конце концов, красота должна спасти мир», - подумал он и аккуратно опустил ее на землю.
– Спасибо, - прошипела змея, отползая подальше от алтаря и от незваных гостей.
– Если вы хотите пройти сквозь туман, придется пожертвовать одним из вас. Другого выхода нет, - обернулась она, когда оказалась на безопасном расстоянии. В зеленых глазах волшебника промелькнуло отчаяние, тут же сменившееся твердой уверенностью.
«Молния, что, дементор тебя побери, ты делаешь?» - воскликнул Малфой, увидев Гарри, направляющегося к алтарю.
«Мне тут подсказали, что одному из нас надо просто взять ключ и передать другому. Времени до парализации мышц будет вполне достаточно. Так вот, когда получишь Ключ, сразу сматывайся отсюда. Как его уничтожить, решите вместе с Гермионой. Мои записи помогут. Я вынужден поручить тебе поиск Чаши Хаффлпафф. Последний хоркрукс - Нагайна, но это и Гермиона знает», - голос, звучавший в голове Драко, был пугающе спокоен.
«Молния, ПОДОЖДИ!
– слизеринца поглотил ужас.
– Ты не можешь! Кто тогда будет сражаться с Темным Лордом?! Я сам возьму ключ. Может, это зачтется мне на небе…» - он тоже сделал несколько шагов к алтарю и схватил Гарри за мантию.
«Нет. Я поклялся, что мои друзья больше никогда не пострадают из-за меня», - гриффиндорец мягко отстранил блондина, не без труда разжимая его пальцы, судорожно сжимающие край мантии.
«С каких пор ты считаешь меня другом?» - возмутился Малфой.
Но Гарри его уже не слушал. Сделав последний шаг, он протянул руку к парящему ключу. Резким движением вырвав реликвию из ореола проклятия, он протянул её Драко. Тот, замерев, смотрел на бледнеющее лицо брюнета. Первые несколько секунд ничего не происходило. Гарри спокойно стоял и Драко даже понадеялся, что проклятие не будет действовать. Но через мгновение тренированное тело начала сотрясать дрожь, а ясные глаза - заволакиваться дымкой. Уразумев, что через секунду парень рухнет
«Accio метлы, - невербально призвал он.
– Я не брошу тебя, Молния», - но обещания не достигли адресата. Гарри Поттер уже не дышал.
11. Смертоносная Мгла
Смерть - логичное завершение жизни,
а жизнь - нелогичное завершение смерти.
Пролетая сквозь грязно-желтую пыль, Малфой не чувствовал ни боли, разрывающей легкие, ни усталости, ни страха. Он вообще ничего не чувствовал, кроме еще исходившего тепла тела, которое он держал в своих объятиях.
Драко, как и его ноша, промок до нитки. Над Лондоном нависли свинцовые тучи, похоже, всерьез намереваясь затопить город. Но юный волшебник, довольно долго снимая защиту с дома, стоя под открытым небом, абсолютно не замечал буйства стихии. Он выполнял необходимые действия автоматически, не замечая стену дождя и вспышек молний. Оставляя мокрые следы на ступенях деревянной лестницы, он поднялся в спальню. Аккуратно, словно боясь разбудить, он положил на кровать тело своего главного соперника и врага, после чего и сам лег рядом с ним, уронив голову на широкую грудь. Так, бездумно уставившись перед собой, он пролежал несколько часов. Пустота в одно мгновение лишила мир красок. Наконец, осознав происходящее, в душу вонзилась боль, подобная тысяче Crucio. Ни один мускул не дрогнул на лице Драко, ни один крик не сорвался с губ, только прозрачная капля одиноко скатилась по щеке и упала на грудь гриффиндорца. Но в этой слезе было больше скорби, чем могло бы быть в миллионе других.
В следующий миг Драко задохнулся и замер. Он услышал стук. Все в мире потеряло значение, кроме парня, чье сердце только что встрепенулось, еще споря со смертью. Спустя бесконечно долгую минуту удар повторился, следующий последовал еще быстрее. Чувство, яркое до остроты, заполнило все тело блондина. Жизнь мгновенно обрела утерянный смысл. Драко тут же аппарировал на чердак в лабораторию. Торопливо, но со свойственной ему точностью он смешивал ингредиенты, отсчитывая секунды по ударам своего сердца. На одну секунду приходилось по четыре удара, но его рука не дрогнула ни разу. Мозг лихорадочно работал, вспоминая рецепты и формулы, законы взаимодействий и влияния фаз луны. Он усиливал Восстанавливающее зелье. Раз Гарри все ещё борется с проклятием, и, похоже, не безуспешно, значит, есть надежда.
Превзойдя не только себя, но, пожалуй, и Снейпа, Драко закончил усиленное зелье и вернулся вниз к человеку, для которого предназначалось это уникальное творение. Гарри лежал на кровати ещё бледнее, чем раньше. Драко приложил голову к груди брюнета и прислушался. Спустя несколько секунд он облегченно вздохнул, услышав слабый стук сердца. Приподняв лохматую голову, он влил в парня несколько капель изумрудной жидкости. Теперь оставалось только ждать и молить Мерлина, чтобы Гарри хватило сил вырваться из объятий смерти.