Гром и молния

Языков Олег Викторович

– Осколок остекления кабины после разрыва снаряда, да под напором воздуха, пробил шлем над волосяным покровом головы. Швы я наложил. Если пациенту что и грозит – так только то, что пробор с другой стороны делать придется. У меня все.

– Та-ак, пошли к самолету.

Редкий случай! Вот действительно: пьяницам и разгильдяям сам бог помогает! Сколько попало снарядов – сейчас уже и не скажешь, фонарь-то тю-тю! Может, и были в нем дырки. Но один снаряд ударил точно в переднюю кромку фонаря. Ударил – и взорвался. Взрывом фонарь «поддернуло» вверх. Ну – и сдуло моментально, конечно. Повезло. Все! Пойду к себе – нервы успокоить.

– Доктор! Забирайте пациента. Укол ему всадите, что ли. Если в голову ум не идет, то, может, через

задницу получится… Техники, посмотрите, что тут можно сделать с самолетом. Вечером доложите. Все свободны. У вас что, дел нету? Расходитесь – не цирк.

* * *

Я подумал, еще подумал – и поставил точку. Толкнув бланк шифрограммы Рыбкину, я поднял трубку.

– Лейтенанта Малешко ко мне!

Рыбкин пробежал глазами короткий текст, помолчал, прочитал его еще раз и кивнул. Раздался стук в дверь, и вошел наш шифровальщик.

– Вот, Ипполит Матвеич, зашифруй – и в Москву! И – молчок!

Лейтенант укоризненно взглянул на меня.

– Иди, иди.

Текст шифрограммы гласил:

«Начальнику Главного Управления

ВВС Красной Армии

Маршалу авиации Новикову

…за время командировки 152-й отдельной авиаэскадрильи центрального подчинения на Ленинградский фронт полковник Сталин В. И. принял участие в восьми боевых вылетах. Им проведено шесть воздушных боев. В ходе боестолкновений с противником полковник Сталин В. И. лично сбил пять самолетов, в том числе – один бомбардировщик «Бристоль Бленхейм», два истребителя «Ме-109», два истребителя «Fw-190». Два самолета противника он сбил в группе. Успешно и грамотно управляет усиленным звеном в бою.

В ходе последнего боя полковник Сталин В. И., сбив «Fw-190», получил боевое ранение. Считаю, что полковник Сталин смыл прежние проступки и нарушения дисциплины своей кровью…

…командованием и политическими органами 152-й отдельной авиаэскадрильи центрального подчинения полковник Сталин В. И. характеризуется положительно. Делу Коммунистической партии Ленина – Сталина предан. Лично дисциплинирован. Смел до безрассудности. Этот недостаток знает, учится проявлять выдержку и хладнокровие в бою. Дважды был представлен к награде. Награжден орденом Боевого Красного Знамени.

…Ходатайствую о снятии с полковника Сталина наложенных ранее взысканий. По своим личным деловым и морально-политическим качествам, летному мастерству и тактической грамотности полковник Сталин В. И. может быть выдвинут на руководящую летную должность командира истребительного полка.

Командир 152-й ОАЭ майор Туровцев Начальник штаба майор Рыбкин Замполит ст. лейтенант Криулин».

Глава 19

Прошло четыре дня. Вчера полковника Сталина шифровкой ГУ ВВС отозвали в Москву… Простились тепло, даже горячо. Василий, как ни крепился, но все же не удержал слезу. Хотя и был почти трезвым.

Летчика на «Дуглас» нам выделили из фронтового резерва. Хороший парень, всю войну тут летал. Имел ордена, был ранен. Своему назначению обрадовался, долго о чем-то шушукался с Васьком в кабине самолета. Опыт перенимал, что ли? Вот он Ваську в Москву и повез. Сделали мы полковнику такой подарок. Заслужил, если честно.

Истребитель Базиля починили, поставили привезенный из столицы обратным рейсом транспортника фонарь, заменили порванную взрывом снаряда электропроводку в приборной доске. Машина стала как новенькая. Базиль ее облетал и сказал, что вполне доволен. Заявил, что теперь я буду летать только с ним. А уж он-то никому меня в обиду не даст. Я это знаю.

В общем, двадцать шестого октября тысяча девятьсот сорок третьего года мы с Васей вылетели в обычный будничный полет. План был такой: пробежаться над

линией фронта, посмотреть, нет ли кого для нас. На растерзание. Потом – пройти над береговой чертой Ладожского озера. Там были причалы и большие перевалочные склады, на которых хранилось продовольствие, перебрасываемое водным путем для Ленинграда, склады топлива и все такое. Вот немцы на «Фокке-Вульфах-190» с подвешенными бомбами (на «лаптежниках» они уже не рисковали штурмовать эти склады) частенько пытались подкрасться туда, пользуясь облачностью, сбросить пару бомб и тут же удрать. Зенитки там, конечно, имелись, но если постараться – одну неожиданную атаку можно было провести. Так вот, там мы эти «фоки» и собирались посмотреть. Да и на озеро полюбоваться. Думали походить там минут двадцать и – домой. Как раз топлива на все и хватит, если большую часть пути идти на экономичном режиме и «затяжелив» винт.

Так и сделали – прошли над «ленточкой», поискали немцев, но никого вроде не обнаружили. Хотя… а это кто еще?..

– Лунь, слева, ниже на пятьсот – четверка в левом пеленге.

– Вижу.

– Заходим… плавненько, может – не заметят.

Заметили. Истребители развернулись на нас, прибавили скорость и полезли вверх. Кто это? Не вижу… Вдруг четверка встала в разворот, показывая нам звезды на крыльях.

– Свои.

– Вижу, Дед.

– Идем дальше. Смотри по сторонам. Хвост смотри.

Набрали две тысячи и не спеша полетели к Ладоге. Время было около десяти утра, солнце стояло прямо по курсу, высота – две двести.

– Усилить осмотрительность, искать противника. Как понял, Лунь?

– Понял вас хорошо! – довольным голосом отозвался Вася. Чую – лыбится во все тридцать шесть зубов. Новый позывной ему явно нравится.

– Если понял, тогда смотри за хвостом внимательнее, – улыбаюсь я в ответ.

В дымке, подсвеченной солнцем, впереди смутно начинает проявляться Ладожское озеро. Какое это озеро! Смотрится почти как море. Лететь осталось не очень долго. Я взглянул на карту, лежащую передо мной на левом колене. Где это мы вышли? А-а, вот, где… И тут…

– Дед, Дед! Где находишься? Ответь Роще!

– Я – Дед, зашел в квадрат 24–32, высота две четыреста…

– Срочно направляйтесь к складам на берегу! Срочно! На тысяче метров идет транспортный «Дуглас», на его борту дети и женщины из Ленинграда! Пилот орет, их атакует четверка «Фокке-Вульфов»! Пара прикрытия не может отбить атаку! Приказываю – отбить атаку фашистов! Спасти транспортник!

Мгновенно, без мыслей в ставшей пустой и холодной голове, я сваливаю истребитель на крыло. Пологим пикированием наша пара, набирая скорость, несется к близкому берегу. Никого не вижу.

– Смотри, Вася, смотри… Где они?

– Дед! Слева десять – пушечные трассы!

Ага! Я тоже их увидел. Теперь доклад.

– Роща, бой вижу, выхожу в атаку!

От самой земли куда-то вверх пошла зеленая трасса. Это стреляет «ШКАСик» транспортника. Скорострельный, но слабый пулемет винтовочного калибра. Им от «фоки» не отобьешься. Да и вообще – транспортник от истребителя не сможет отбиться никогда. Это бывает лишь в кино.

В груди, у сердца, кажется, зародился и растет ледяной ком. Ярость заливает глаза красным. Дети и женщины… Женщины и дети… Вот, значит, как? Решили порезвиться, «зеленые жопы»? Пострелять по беззащитному транспортнику? Сейчас, сейчас… Постреляем!

– Вася, видишь? – к черту позывные – не до них.

– Ага! – Я его когда-нибудь убью за это «ага».

Два истребителя прикрытия, кажется, «Яки-девятые», как наскипидаренные крутятся, не давая «фокам» зайти в атаку на транспортник. Команд и мата в эфире не слышно – у их полка, видимо, другие радиочастоты. Хорошо огрызаются, агрессивно. Но «Фокке-Вульфов» – четверо… Скоро они сломают наших…

– Виктор! Выше полтора еще пара немцев!

О-о, черт! Вижу – на высоте, со стороны солнца, ходит пара «фок», контролируя бой внизу и готовясь принять участие в атаке «Дугласа».