Гром Раскатного. Том 1

Володин Григорий Григорьевич

Вот только это ее не успокоило никоим образом. Она сморщила свой носик, нахмурилась и предприняла последнюю попытку отправить меня за напитком.

— Фи, — она сделала самое пренебрежительное лицо. — Что за невоспитанные школьники пошли! Мог бы и поухаживать за взрослой дамой…

— Мог бы, если бы был в этом заинтересован и не был занят, — моя улыбка раздражала ее. — До свидания, сударыня.

Она быстро переключила свое внимание с меня на настоящего официанта и накричала на него, видимо, срывая свое неудовлетворение из-за моего отпора. Альберт выдохнул

и, схватив меня за плечо, повел в сторону, подальше с глаз баронессы.

— И так, — Альберт привел меня на площадку в самом дальнем углу огромного зала и указал на «мое» место. — Все вы помните, — обратился он к остальным ученикам, — что сегодня, на приеме у барона Мышкина, будет князь!

Я встал в ряд со своими «сокамерниками», а иначе их назвать нельзя было. Посмотрел влево, улыбнулся в ответ одной из одноклассниц, которая не сводила с меня глаз. Посмотрел направо, где другая одноклассница также улыбалась, но была слишком бледной. Словно собиралась упасть в обморок от волнения.

— Если князь будет доволен вашим выступлением, вы получите билет на один выходной вне нашей школы! — Альберт, блин, брызгал слюнями, когда говорил. Наш надсмотрщик тоже волновался. — Сегодня…

Я не слушал его, если честно. Мне было плевать как на него, так и на эту музыкальную школу. Но все же его слова насчет билета не могли не удивить.

Учитывая, что наше заведение славилось тем, что было закрытым, и даже родственники не могли нас посещать в будние дни, то… это было прямо щедро. Альберт был готов рискнуть головой, даруя этот «билет», только ради того, чтобы выделиться перед князем. Показать ему, какая наша школа все-таки замечательная.

Позёр старый. Честное слово.

Если бы князь узнал, как вы, надзиратели, издеваетесь над школьниками, у которых ничего не получается в музыке, он бы вас лично под плаху привел.

— … Раскатный, будешьоткрывать этот вечер, — противный голос надзирателя донесся до моих ушей. — Сольное выступление на виолончели!

Я пожал плечами, размял шею. Тут же понял, с какой завистью в глазах смотрят парни из моей школы. Равнодушно кивнул Альберту, и под его требовательный жест не спеша вышел из строя. Повернулся с улыбкой на лице и принял инструмент от одного из работников нашего «училища».

— Сегодня, Георгий, — продолжил учитель. — Особенный вечер, ты же это помнишь?

— Ага, — буркнул я. — Понимаю, разумеется.

Уловил на себе восхищенные взгляды учениц, подмигнул одной из них, а сам про себя выдохнул.

«Боже, до чего ты докатился, Гвар? Высший Грандмастер-электромант улыбается каким-то школьницам, держит в руках смычок и обязан развлекать публику. — я ощутил самоиронию. — Хотя… два года я старался, чтобы оказаться здесь. Два года…»

Сегодняшний вечер был «запланированным» мной. Точнее, я планировал попасть на него, чтобы, наконец, сбежать. Чтобы сюда попасть, мне пришлось стать лучшим. Я освоил эту гребаную виолончель, научился играть сонаты лучше остальных. И по головам в музыкалке я прошелся с особым азартом.

Было приятно наблюдать

смятение учителей, когда я в первый же день взял смычок в руки и издал первые, похабные звуки. Кто-то говорил, что у меня руки растут из жопы, кто-то, наоборот, что я смельчак и не побоялся показать, что ничего не умею. Но никто не знал, что мне просто нужно было прочувствовать звук. Почуять вибрации, чтобы настроить самого себя под неизвестный мне инструмент.

Далее все стало гораздо проще. Благодаря лучшим результатам я имел преимущества перед другими учениками. У меня были свободные вечера, которые я проводил в библиотеке музыкальной школы, и я часто мог уйти с занятия, чтобы потренировать свое тело вне надзора.

Тело, которое мне досталось, и в котором я, почти с рождения, был слабоватым для Грандмастера магии. Да еще эта травма души, наследие последней моей битвы! Тем не менее, я из кожи вон лез, чтобы восстановить силы, которые были даны мне от природы в моем прошлом мире. Но не все шло так гладко.

Когда погибли мои «местные» родители, а они были жесткими боевыми магами, я перешел одну из граней. Смог приручить магический ток, к чему стремился с тех пор, как перестал ходить под стол пешком…

Но вот Кирюша, сволочь старая, запихнул меня сюда, лишив тренировок на магическом полигоне и отобрав возможности полноценно совершенствоваться.

Бабушка моя не особо противилась предложению старика. Даже, наоборот, воодушевилась идеей закрытой школы, чтобы я пропустил боевые сборы и не стал боевым магом, как мои родители. Она опасалась, что я тоже погибну, только вот ее забота вышла мне костью в горле.

— Итак… — раздался голос из динамиков, которые были под потолком. — Музыкальная школа имени Чайковского представляет вам лучшего ученика второго курса! На сцену выходит… выходит… — невидимый мне диктор начал запинаться, словно не мог правильно прочитать мою фамилию.

По крайней мере, так должны были подумать многие из присутствующих. На самом же деле меня не объявляли по одной простой причине: я стоял за сценой и зевал.

— Гоша, твою налево, — Альберт подтолкнул меня с лицом, полным ужаса. — А ну, рысью на сцену! Не позорь нас!

— Ой, да, — я хмыкнул и, цокая неудобными туфлями по паркету, вышел в центр этой богадельни.

Присутствующая знать сидела на стульях в десяти метрах от импровизированной сцены. Они с интересом смотрели на меня, на музыкальный инструмент в моих руках и, кажется, желали услышать какой-то шедевр. Но хрена с два вам, уважаемые.

— Георгий Олегович Раскатный! — диктор, кажется, описался от счастья, что я вышел. Всё же позориться никто не хотел. — Представит вашему вниманию сольное выступление на виолончели.

Затем диктор начал рассказывать чуть-чуть о моей жизни: что мои родители были боевыми магами, но я, такой сякой, решил избрать путь музыки. И в общем, что я молодец.

Было немного противно слушать всю эту ерунду.

«Ну, сейчас у вас будет незабываемый спектакль, — я остановился около небольшого табурета. — Готовы?»