Гром Раскатного. Том 6
Шрифт:
Агония, теряясь в пространстве, трижды ударилась затылком. Два раза задела мизинчиком край тумбы и, по итогу, вышла в коридор, пытаясь убрать от себя этого шипящего говнюка.
Только и тут судьба имела свое видение на ситуацию. Как бы сказал Георгий: Великая Электрожаба свидетель, ты — нагрешила.
Теряя равновесие, Агония перемахнулась через перила и с грохотом полетела вниз, считая каждую ступеньку своей аппетитной пятой точкой.
Арнольд, застав свою возлюбленную в очень интересной позе, облизнулся. Но тут же получил ногой по нужному месту, дабы не думал
Лежа на полу, Агония держала руку на сердце, слушая, как оно бешено бьется. Мистер Пиклз же, понимая, что переборщил, все же спустился вслед за ней и попытался потереться о расцарапанный лоб.
— Пшел вон, — прошипела она, отталкивая кота. — И без тебя тошно…
Ей казалось, словно чумной ток внутри нее попросту сошел с ума. А это было страшно… это было ненормально. Она никак не могла понять, что вообще с ней происходит и почему все валится из рук.
— Нашли место, где разложиться, — Сильвестр, спускаясь, решил подлить масло в огонь. — Хоть бы платье отдернули, а то у всех все на виду.
Арнольд поразил меня до глубины души своим звонком в шесть утра. Я даже толком не успел прийти в себя, как этот истерик завизжал мне прямо в ухо.
— Черт, — я отключил вызов и потер глаза. — Надо бы взять за привычку, либо сразу делать тихое вещание, или на Арнольда брать трубку только физически, без удаленки.
С этой позитивной мыслью, но сугубо отвратительным настроением, я все же поднялся, закрыл окно, ибо было уже холодно, и от души зевнул.
Арнольд перезвонил мне через четверть часа, когда я уже сделал все ванные процедуры и наблюдал за тем, как Варвара варит кофе.
— Нам нужен артефакт с чумным током, которым тебя пытались отравить, — не говоря «доброе утро», заверещал Шариков. — Слышишь меня, Раскатный?
— Ну, для начала, — недовольно ответил я. — У дворян принято здороваться, а не орать в трубку. И во-вторых, с чего ты взял, что такой артефакт был, а?
— Мы были на разборе полетов Пуришкевичей, если ты не забыл, — забормотал Арнольд. — Ты говорил, что тебе тоже посылка пришла.
— Не, — парировал я. — Тебе показалось, Арнольд. Ну, — я не дал ему ничего ответить на это. — Как решать дела с тобой будем, а? Ты заманил дворянина в ловушку, так-то, знаешь, чем это карается?
— Заткнись и слушай, — пропищал Шариков. — Я выяснил, что у тебя есть такой артефакт. Так что не надо врать, что ты его не получил. Так что быстро — передал мне его, и я, так и быть, забуду, что ты убил мою элиту.
— Слушай, дядя, — я начал закипать. — Либо пасть прикрой, либо тон смени, понял меня? — по ту сторону телефона воцарилась тишина. — А теперь внимательно слушай меня. С тобой, полудурок, я разговаривать не буду. Так что дай мне, эту свою, главную в семье.
Но Агония не с первого раза смогла взять трубку. Увы и ах, телефон Арнольда тут же сгорел в ее руке. Поэтому, пока они додумались до функции «громкой связи», которая была в любом смартфоне, я уже спокойно себе позавтракал.
— Эй, — голос Агонии звучал далековато и тихо. — Что ты там хотел?
— Не. Не слышу, — начал я издеваться. —
— Да как ты… — только было начал Шариков, но, видимо, получил команду: «можно» от Агонии.
— В общем, давай встретимся с тобой, Агония, — предложил я. — Вдвоем. Тет-а-тет. Знаешь, что это за слово такое?
— Дерзишь мне, Раскатный? — спросил чревовещатель.
— В общем, я отдам тебе склянку, которая так тебе нужна, но после этого — вы отвалите. Как только я решу свои личные проблемы, тебя, Арнольд, ждет не менее серьезный разговор, чем твою спутницу.
На этом, кстати, разговор и закончился. Я сказал, что сообщу позднее, где встретимся, ну а сам целое утро убил на то, чтобы получить нужную мне аренду в одном замечательном месте.
Я прекрасно понимал, что это была ловушка, очевидно. Поэтому решил действовать сам. Быстро и надёжно.
Договорился с одним из местных предпринимателей, который собирался сносить склад на краю города. И по счастливой случайности, он был бы только рад, если бы все это снесли к чертям собачьим, и не пришлось бы тратиться на работу техники.
После продолжил подготовку. Привез фургон и подготовил экраны, которые должны были бить током. Открыл распределительный щит и усилил коммутацию, чтобы она выдержала ту нагрузку, которую я собирался дать.
Ещё я установил взрывчатку в пол, привез Шурупыча и засунул этого гиганта в подсобное помещение, которое, если Шурупыч Первый захочет — он его разнесёт.
Затем настала очередь озвучивания нейтральной территории. Я уехал со склада, пообедал и набрал Агонию. Разумеется, с первого раза пообщаться опять не получилось. Её, видимо, ничему не научили ни взрывы, ни сгорания телефонов. Но всё же, когда связь была в очередной раз налажена, она получила адрес.
— Приеду туда через час, — сказал я. — Один. Так что и ты приезжай одна.
В назначенное время, в назначенном месте, начался движняк.
О том, что я собираюсь делать, знал только Иван Рубцов. Да и то, в общих чертах. Я сообщил ему, что собираюсь встретиться с человеком, который ответственный за артефакты с чумным током, да на этом и всё. Большего знать ему было не положено.
Но также я сообщил о возможной войне. Когда я убью чумницу, не знаю, что станет с Арнольдом. И если чумной ток в нём уже достаточно паразитировал, то последствия этого воздействия будут фатальными. Сойдет с ума, теряя «Агонию», или нет, я даже не гадал. И так понимал, что паразит останется без хозяина и будет диким.
В общем, Арнольд явно сделает свой шаг, и скорее всего, этим шагом будет нападение на меня с новыми силами. Это, конечно, не точно, но нужно быть готовым ко всему. Так что, пока я ехал на разборки с чумницей, Ваня вовсю усиливал усадьбу. Перевозил оружие, давал наставления гвардейцам.
У здания склада, где стояла машина семьи Шариковых, никого, кроме водителя внутри, я не почувствовал. Проходя мимо автомобиля, я обмолвился с водилой парочкой фраз и услышал, что Агония уже ждёт меня внутри. Одна, разумеется.