Гром Раскатного. Том 6
Шрифт:
Все же, мы в чужой империи, где были свои приколы и неприятности. И в целом, Франция была интересным местом. Из-за того, что страна последнее столетие вела бесчисленные войны с соседними странами-государствами, экономика пошатнулась.
Это ударило по внутреннему комфорту жителей и, как я знал по новостям, — города превратились в помойки. Но опять же, верить «желтым» СМИ — это не уважать себя. На самом деле, все было вполне прилично, если не считать бесчисленное количество иностранцев.
Водитель и немногочисленная охрана, перед тем как отправиться сопровождать
В целом-то, мы и не планировали задерживаться здесь надолго. Мы заселились в гостиницу, охрана ожидала нас в машинах и, учитывая, сколько я отдал за них, в номере — не нуждались.
До вечера мы предприняли с Катей попытку прогуляться. Но из-за ее нестабильного состояния пришлось отказаться от такого времяпрепровождения. Я подлечил ее перед выездом, и ровно в шесть вечера наш кортеж с охраной прибыл на аукцион, где была выставлена уже почти «моя» хрустальная голова.
Перед началом торгов, как и полагалось на подобных мероприятиях, был оформлен небольшой банкет. Учитывая, сколько здесь было местных и как мало русскоязычных, я не заводил какие-либо знакомства, а просто осматривался.
В момент, когда я ненадолго отошел за закусками, к Кате подошел французский дворянин, который очень громко представился именем: Пьер Жан-Клод Ван Дам. Я подошел к ним в момент, когда Катя начала злиться. Магнитные потоки ее энергии превышали допустимые рамки, и лампы в хрустальных люстрах начали мерцать, раздражая глаз.
Французика с очень широкими плечами, но максимально тупым лицом, привлекли ее необычные вертикальные зрачки, которые, кстати, он назвал «необычайно экзотическими». Говорил Пьер, при этом, на ломаном русском языке, что несказанно удивило меня.
Вроде, он в своей стране, а тут, вон какое впечатление пытается создать о себе.
Когда я подошёл к ним, Катя вроде как успокоилась, но всё равно чувствовала себя неловко, а вот Жан-Клод стал ещё настойчивее.
— Дорогая моя красавица. Давай я покажу тебе нашу прекрасную столицу, а? Посмотри со мной на Котлы, которые появляются под башней. Я покажу тебе закаты, и ты узнаешь, что такое настоящее вино!
— Нет, спасибо, — протянула Распутина.
— Ну как же, нет? — напрягся француз. — Красавица, я тебе могу весь мир показать! А ради таких глазок я готов на всё!
— А вы кто будете? — хладнокровно спросил я. — А?
— Я? — обернулся Пьер. Но стоило ему увидеть моё серьёзное лицо, как он напрягся. — А вы… кто?
— Так, ясно. До свидания.
Пьер Жан-Клод попытался возразить, но под моим ледяным взглядом был вынужден отступить. Ему явно не понравилась ситуация, в которую он попал, как и моё появление. Но он оказался весьма наблюдательным. Посмотрел на мой перстень и на перстень Распутиной. Конечно, он, возможно, и не сдастся и ещё раз побеспокоит нас, но явно не сейчас.
Сам аукцион проходил в стандартной форме. Сначала
Мой взгляд ничто не привлекло, ибо я дожидался только одного предмета. И когда настало его время, меня распирало от… счастья ли? Я уже представлял, как я из «кристальной головы» творю нечто интересное! И…
— Гоша, — Катя заговорила со мной сразу, как привезли тележку с этим камнем. — Ты уверен? Ну, что это оно?
— Да, — я улыбался. — Это то, что нам нужно…
Кристальную голову презентовали как редкий декоративный экспонат. Но никто из присутствующих здесь, а дворян здесь было хоть жопой жуй, не понимал её истинной ценности. Как, например, мощного компьютерного процессора.
Первоначальная ставка была смешной. Пять тысяч рублей, по местному курсу. Катя, сверяясь с калькулятором, говорила мне, кто и сколько назначил за артефакт, ну а я лишь по чуть-чуть поднимал.
В целом, торги были простыми. Дворяне, кто заинтересовался камнем как «статуэткой», которая будет томиться в пыльном шкафу, без особого энтузиазма поднимали ставку. И на сумме в пятьдесят тысяч на нашу валюту желающих и вовсе — не оказалось.
Когда молоток стукнул два раза и готовился стукнуть ещё раз, подтверждая мою ставку, послышался голосок одного утырка. Жан-Клод не забыл про нас. И, увидев мой интерес к предмету, сразу вступил в торги и поднял цену до двух миллионов рублей.
Меня это не устраивало от слова совсем. Опуская руку, я выпустил Стрелку на пол, а та, в свою очередь, со скоростью какого-то быстро крутящегося ежа рванула к артефакту. По щелчку пальцев свет несколько раз мигнул, что позволило Стрелке дать мне контроль над кристаллом, ну а затем я завершил начатое.
Создал удалённо трещину на поверхности «артефакта». Но на самом деле всё было куда проще. Этот камушек состоял из нескольких модулей, и по факту, я просто дал силу, чтобы они чуть-чуть отделились. Звук, который сопровождался при этом процессе, привлёк внимание, пожалуй, всех.
Трещина, которая появилась, вызвала на лице аукциониста откровенное недовольство. Он еле сдержался, чтобы не выругаться и в итоге — остановил торги, ибо лот был повреждён.
А вот тут я включился в процесс. С улыбкой на лице.
— Я готов купить этот дефектный экспонат за пятьсот тысяч рублей.
Ведущий аукциона выпучил глаза, как и Распутина, которая не понимала, что происходит.
К слову, сам аукционист говорил на английском, и я его прекрасно понимал.
— Простите, что? — он опустил на нос очки и внимательно посмотрел на меня.
— Повторяю, — ответил я на английском. — Я готов купить этот дефектный экспонат за полмиллиона рублей. На ваши деньги…
Катя начала хаотично считать, но аукционисту, казалось, было всё равно на курс. Ему важен был факт «чистой» сделки. Чтобы не было претензий по качеству. Поэтому он уточнил: