Гром
Шрифт:
Входная дверь. Ключ в замке.
Вскочил с кушетки. Дверь распахнулась.
Вошла Фонг.
Увидела Джона, оторопела от неожиданности:
– Какого…
Джон дрожащими пальцами искал кнопку «стоп» на пульте. Нажал кнопку отключения звука. Звук пропал, но действие на экране продолжалось.
– Джон?! Почему ты… Как…
Она уставилась на экран, прижимая к груди пакет с продуктами.
– Фонг, ты собиралась…
Ее глаза расширились.
– Ты… сукин сын! – завопила она. – Маньяк, ты маньяк…
– Не вопи! –
Она бросила в него пакетом с покупками.
Он отбросил кулек в сторону. Бутылки с кокой, спаржа, упаковки с мясом, картошкой, картонная коробка с яйцами.
– Послушай! Все в порядке!
Она взмахнула своей сумочкой на ремне. Джон нырнул в сторону, отступил на шаг, уклонившись от просвистевшей мимо уха сумочки. Фонг продолжала вопить.
Поймал сумочку за ремень, дернул.
Она выпустила ее из рук, Джон потерял равновесие.
Фонг бросилась к входной двери.
Он поймал ее, когда она уже ухватилась за дверную ручку.
– Пожар! – завопила Фонг.
Руку на ее талию, вторую – на плечи. Рывком отбросил от двери.
Она отлетела прочь, запнулась о кушетку, упала на спину, запуталась в плаще, ноги в синих джинсах болтаются в воздухе, руки в ярости колотят по кушетке, по столику.
Схватила пистолет.
– Не надо! – крикнул Джон.
Он упал на колени, раскинув руки: беспомощен, видишь, я беспомощен, – она поднялась на ноги. Черное отверстие 45-го калибра нашло его. Пистолет дрожал в ее руках. Она пятилась, огибая кушетку, к столу, к телефону.
– Ты… ты…
– Все в порядке!
– В порядке? В порядке? Ты проявил ко мне участие, и я думала… А после этого ты врываешься сюда… Ты… Врываешься в мой дом, в дом моего отца… с пистолетом, и после этого все в порядке? Ты, прикидывавшийся близким другом! Да знаешь, кто ты на самом…
– Эй, это не про меня!
– О, ну конечно, это не ты, ты некий космический «друг», перенесенный сюда при помощи луча космическими пришельцами!
– Я всего лишь собираюсь встать.
Медленно, продолжай говорить. Заговаривай ей зубы:
– Мои колени не могут больше…
– Если ты сделаешь хоть один шаг, твои колени отправятся к чертовой матери!
– Я стою на месте!
– Заткнись, дерьмо!
– Выслушай меня!
– О, я знаю, ты мастер заговаривать зубы! Не вешай мне лапшу на уши!
Она отступала к телефону. Вызовет полицию.
– Не надо! Не звони никуда. Не надо пока…
– Не указывай мне, что я должна делать! У меня есть это, – она махнула пистолетом, – поэтому командовать тут буду я!
Пистолет снят с предохранителя. Если она умеет с ним обращаться, то успеет сделать три, может быть, даже четыре выстрела, прежде…
– Черт тебя дери, не двигайся!
– Я не двигаюсь!
– Ты только что подвинулся!
– Я никуда не двигаюсь!
Их разделяло двенадцать футов, может, чуть больше.
Времени хватит на два выстрела, может быть, три…
– Как ты думаешь, кто ты такой? – Слезы катились по ее щекам. – Что ты себе воображаешь…
Продолжая пятиться, она уперлась в стол. Телефон был в пределах ее досягаемости.
– Я здесь по делу. Для ЦРУ. Для твоего отца…
– Мой отец не занимался таким дерьмом!
– Прошу тебя, выслушай, пожалуйста, только выслушай…
Заметил, что выражение ее лица стало оцепеневшим, бессмысленным.
Потерянный взгляд, рот открыт. Взгляд устремлен мимо Джона, на телевизор.
Медленно обернись и посмотри.
Звук выключен, картинка цветная, предрождественская дата в титрах внизу экрана. Высоко закрепленная камера, направленная под углом вниз, снимала разговор двух мужчин в странной гостиной.
Полностью одетых мужчин! В кадр попадали спина и плечи одного, сидевшего на кушетке, другой сидел, нервно ерзая, на стуле напротив.
Воспользуйся Фонг пистолетом в доме Фрэнка, и закон будет на ее стороне. Не отрывая глаз от экрана, Джон пошарил по кофейному столику в поисках пульта и включил звук.
– …я никогда не делал этого раньше, – говорил мужчина, сидящий на стуле.
Он в смущении отвел взгляд от человека, сидящего на кушетке.
– Все когда-то делали первый раз, – заметил мужчина на кушетке.
В кадре были видны только его плечи и затылок. Судя по всему, он был одет в черную кожаную куртку. Его темные волосы были собраны на затылке в крысиный хвостик.
Повернись. Дай посмотреть на твое лицо.
Экран погас, закружился черно-белый снег.
Снова мигнул, те же люди в той же гостиной.
Мужчина на стуле – лицом к камере. Модная прическа, голубая рубашка, спортивная куртка, плотное телосложение, на вид лет сорок.
«Однако ты не знаешь о камере», – подумал Джон, наблюдая за глазами мужчины. Его взгляд не был прикован к объективу, но он и не избегал смотреть в этом направлении. Он говорил и двигался, как актер, достойный «Оскара», или как неизвестная звезда: «человек на стуле».
ЧЕЛОВЕК НА СТУЛЕ. Не то чтобы я не был благодарен за предложенную работу, я только хочу сказать…
Второй «актер», продолжавший сидеть на кушетке спиной к камере, прервал его.
ЧЕЛОВЕК НА КУШЕТКЕ. Рад помочь тебе. Мы создаем великое братство. Ты заслуживаешь…
ЧЕЛОВЕК НА СТУЛЕ. Видите ли, дело в том, что…
Он наклонился к кофейному столику. Человек на кушетке подался вперед…
Экран опять заполнился черно-белым снегом.
Фонг по-прежнему стояла за спиной Джона. Они наблюдали за тем, как на экране крутилась и плясала «снежная» метель.