Громбелардская легенда
Шрифт:
Солдаты снова переглянулись.
— Мне нужно видеть коменданта, — повторила женщина. — Доложите кому положено.
Тот, что повыше, пожал плечами, но направился к небольшой двери в крыле ворот.
— Следи за ней, — добавил он по-громбелардски, обращаясь к своему товарищу. Военное, а потому наверняка добытое незаконно снаряжение незнакомки не внушало доверия.
Прошло несколько минут. Стражник медленно прохаживался вдоль ворот, время от времени испытующе поглядывая на пришедшую. Женщина была молодая, с правильными чертами лица; она считалась бы красивой, если
— Может быть, придется подождать, — предупредил солдат. — Сначала нужно…
— Я знаю, — прервала его женщина. — Сначала — к дежурному офицеру.
Он приподнял брови, затем пожал плечами и снова начал ходить перед воротами.
— Откуда ты? — спросил он и сразу же, словно предвидя, что она не ответит, добавил: — Ты не говоришь по-громбелардски… а здесь мало кто знает кинен. Тебе непросто будет найти ночлег…
— Ты заканчиваешь службу, сегодня ты свободен и охотно бы развлекся, — договорила она на его языке, презрительно надув губы. — С каких это пор в Бадоре мало кто знает кинен?
Солдат замолчал, слегка покраснев.
Прошло еще немало времени, прежде чем первый стражник вернулся вместе с подсотником.
— К коменданту? — коротко спросил офицер. — Кто и по какому вопросу?
— И где вас только таких набрали? — не на шутку удивилась женщина; она уже успела отвыкнуть от солдат (а тем более офицеров!), которые не в состоянии были ее узнать. Этот наверняка не был воспитанником бадорского гарнизона. — Откуда тебя перевели? Из Лонда? Да, к коменданту, — вздохнула она.
— По какому вопросу?
Женщина огляделась по сторонам, словно пытаясь найти свидетелей тупости военных.
— Сейчас я вам тут наделаю хлопот, — предупредила она. — Честное слово, я что, прошу аудиенции у императора? Я армектанка чистой крови. Мне нужно поговорить с тысячником Аргеном. Все. Шагай, подсотник, к своему командиру.
— Твоя чистая кровь, «ваше благородие», — с неприкрытой издевкой обратился он к ней, — не вызывает доверия. Ты разбойница?
В удивительных глазах девушки вспыхнула долго сдерживаемая ярость.
— Ну и дурак… — процедила она сквозь зубы.
Сделав шаг вперед, она ударила невысокого часового коленом между ног, после чего тут же отступила назад и плавным мягким движением подняла ногу на высоту подбородка второго. Не прикладывая особых усилий, она развернулась всем телом, и солдат глухо взревел, схватившись за выбитую челюсть. Подсотник хотел было вытащить меч, но она вцепилась скрещенными в запястьях руками в его мундир у шеи и потянула к себе. Офицер захрипел, его глаза вылезли из орбит. Он пытался оторвать ее руки, но они, казалось, были отлиты из железа. Отпустив полузадушенного, она сильно толкнула его и снова развернулась вокруг собственной оси, свалив его ударом в голову, которого хватило бы даже медведю. Часовой с вывихнутой челюстью поддерживал ее руками, издавая стоны и роняя слезы, второй пытался выпрямиться, так что она со всей силы ударила его пяткой в ступню. Тот застонал и сел. Оставив побежденных противников перед воротами, она открыла дверцу и вошла на территорию гарнизона.
Внутренний
— Тысячник у себя? — спросила девушка. — Меня прислал дежурный офицер, доложи коменданту, быстро!
Часовой машинально кивнул и подчинился. Однако стоило ему перешагнуть порог, как она вошла следом за ним.
На широком столе лежали какие-то документы. Сидевший за столом пятидесятилетний мужчина, с пером в одной руке и с бараньей лопаткой в другой, удивленно поднял голову. Мгновение он смотрел ей в глаза, слушая бессвязные объяснения часового, после чего кивком отправил его прочь, бросил лопатку в стоявшую рядом миску и потянулся к бокалу с вином.
— Что там за вопли за окном? — спросил он.
— Меня не хотели впускать, — ответила девушка. — На страже стояли мальчишки, а офицер — кто-то из новых.
Комендант бросил на нее суровый взгляд, отставил бокал и встал.
— Жди здесь, — бросил он, выходя.
Она огляделась по сторонам. Все было точно так же, как и несколько лет назад, когда ее прислали сюда из Армекта, чтобы она обучала громбелардских солдат владеть луком. Теперь она уже знала, сколь плохим она была тогда солдатом и сколь неудачливым офицером.
Крики за окном стихли. Послышался спокойный, суровый голос Аргена. Девушка улыбнулась, расстегнула пояс с мечом и стянула плащ. В камине горел огонь, в комнате было почти жарко.
Хлопнула дверь.
— Хотел бы я знать, — с обычным для него спокойствием произнес комендант, — что все это значит?
Она повернулась к нему, вытянувшись по стойке «смирно».
— Так точно, господин!
Впервые в жизни она увидела на лице бывшего командира некое подобие улыбки.
Она задумчиво потягивала неплохое вино. В горах она уже успела отвыкнуть от подобного. На постоялых дворах она пила пиво, в бурдюке у нее была налита водка… Теперь же вкус благородного напитка напоминал о многом, очень многом из того, что казалось утраченным навсегда. Он вызывал воспоминания о мягком прикосновении платья, которое она когда-то носила после службы; в нем ощущалась заколдованная музыка, блеск горящих в изящных подсвечниках свечей, тихий звон серебряных ожерелий и браслетов, шум отрывочных разговоров…
— Странно, — повторил Арген.
— Ну хорошо, странно, — устало сказала вырванная из мира приятных воспоминаний девушка, — я-то что могу поделать? Стервятники много раз нападали на людей… — Она замолчала, прикусив губу.
— Нападали? Редко. Я об этом не слышал. Впрочем, меня удивляет даже не то, что они напали, а то, что захватили в плен. Ты же знаешь, что они никогда так не поступают. Обычно им достаточно… — Он поколебался, заметив морщинку у нее на лбу.
— …ослепить побежденного, — угрюмо закончила она. — Но сейчас все иначе.