Громкое эхо тихих слов
Шрифт:
— Скажи мне, пожалуйста, с чего ты вдруг так разозлилась?
— Потому, что ты — лицемер! «Давай не будем ничего говорить Дженифер, она кормящая мамочка», — передразнила она его, — а сам расспрашивал ее, да еще и кое-что выболтал! — с нескрываемым возмущением сказала Шарлотта.
— Ты подслушивала, а когда подслушиваешь, обязательно что-нибудь не так поймешь.
— Не делай из меня дуру. Разве ты не спрашивал ее, что она знает об отце? Ты хитер, Джордан Ланч. К тому же ты наговорил Дженифер всякий вздор про нас
— Ну, про нас с тобой я сказал правду, разве не так? Разве нам было плохо? Будь справедлива, Шарли!
Легкое высокомерие мелькнуло в его глазах, что окончательно разозлило ее.
— Ты… Если хочешь знать, то я скорее пересплю с… дьяволом, чем снова с тобой… Не смей прикасаться ко мне!
Выпалив это, она тут же пожалела о сказанном. Конечно, это грубо и оскорбительно, надо извиниться, но слова застряли у нее в горле.
Джордан отвернулся, включил музыку погромче и больше не обращал на Шарлотту внимания.
Молчание затянулось, ни один не хотел признаваться в том, что не прав. Но они уже подъезжали к ее дому, и надо было как-то разрядить обстановку. И Шарлотта решилась:
— Джордан, ну что ты молчишь? Ты не должен сердиться на меня, не должен.
— Ты сердишься, что я говорил с Дженифер. Но ведь я говорил о Руфи, — начал Джордан. — Пойми, Шарлотта, я не меньше тебя переживаю о Саймоне и пропаже денег и не сомневаюсь, что произошло что-то из ряда вон выходящее, раз они пошли на такое… Но и ты пойми меня…
Шарлотта с недоумением посмотрела на него. Джордан переживает? Самоуверенный и надменный Джордан просит его понять?
— Конечно, я тоже, возможно, была не права, обозвав тебя лицемером, — снизошла она до самокритики.
— Не возможно, а не права.
— Извини.
— Что ты сказала?
— Разве ты не слышал? Извини!
— Вот-вот, ты не любишь признаваться в своих ошибках. — Он явно дразнил ее, стараясь вывести из того мрачного состояния, в котором она находилась.
Она тяжело вздохнула:
— Я вижу, ты забавляешься?
— Уверяю, ничего забавного во всем этом я не вижу. — Теперь Джордан серьезно посмотрел на нее. — А как руководитель компании, тем более не вижу причин веселиться.
— Значит, компания уже твоя?
— Поживем — увидим.
— Что ж, спасибо, что согласились подвезти домой, господин президент.
— Шарли, ну зачем так официально?
Но она, ни слова не говоря, вышла из машины и, не оборачиваясь, пошла к дому, думая, что он уехал. Однако Джордан тут же заглушил мотор, запер машину и пошел за ней.
Она открывала дверь, когда он оказался рядом с ней. Искоса глянув на него, Шарлотта от волнения никак не могла повернуть ключ и когда он взял ключи у нее из рук и слегка отодвинул ее в сторону, задрожала от его прикосновения, но тут же разозлилась на себя: как можно испытывать желание после того,
Джордан был у нее первый раз и с удовольствием стал осматривать квартиру. Да, очень красивая квартира. Разумеется, совсем другая, чем его собственная, но они и должны отличаться — мужская и женская. У Шарлотты было много редких растений и цветов, книг и изящных безделушек. Он обошел квартиру и только хотел сказать Шарлотте, как у нее красиво, как та сказала:
— Мой отец здесь не прячется, иначе я бы вас сюда не впустила.
— Я ни минуты не сомневался, что его здесь нет, — усмехнулся Джордан. — Какие красивые розы, — перевел он разговор.
Еще бы! Дэвид обошел все самые роскошные цветочные магазины Лондона, выбирая их, — он не терял надежды помириться с Шарлоттой. Когда посыльный принес ей этот букет, она решила, что цветы от Джордана. «Как я, однако, самонадеянна», — подумала она тогда, прочитав карточку, спрятанную в букете…
— Почему бы тебе не угостить меня кофе? Мы же отказались от него у Дженифер, — улыбнулся Джордан и по-хозяйски сел в кресло.
У Шарлотты было так муторно на душе, что хотелось только одного — упасть в кровать и как следует выплакаться. Да, да, слишком много за последнее время ей выпало неприятностей. Начал тот же Дэвид, потом добавил Джордан, теперь отец и Руфь. Сколько можно? Но Джордан сидел и жадно смотрел на нее, видимо мечтая о кофе… не о ней же.
— Ладно, будет тебе кофе!
— Спасибо, — улыбнулся он. — Черный и без сахара, пожалуйста.
Шарлотта пошла на кухню, думая о его улыбке, какой-то дразнящей и неуловимой. Господи, с кем она связалась? Интересно, почему он все-таки не уехал, а потащился за ней, зная, что она зла, как цепная собака, и к тому же совсем недавно оскорбила его?
Она поставила джезву и полезла в буфет за кофе, вспоминая тот вечер у него в доме… Как он целовал ее тогда! Как яростно срывал с нее одежду, швыряя ее куда попало! Как откровенно и непристойно ласкал ее! И как она пылко отвечала ему, ничего не сознавая и не думая о том, что будет потом, завтра. У нее кружилась голова и тряслись руки… только бы не разбить чашку. И, как назло, в кухню вошел Джордан и спросил:
— Помощь не нужна?
— Спасибо… Что тут особенного — сварить кофе?
Но от волнения чашка выскользнула у нее из рук и разбилась.
Они стали собирать осколки, и Шарлотта, разумеется, порезалась… только этого не хватало! Джордан нашел в ванной аптечку и стал обрабатывать ранку. Но от его прикосновений Шарлотте стало еще хуже. Стиснув зубы, она терпела, сдерживаясь, чтобы не закричать: «Не трогай меня, разве ты не видишь, что я хочу тебя?»
— Вот и все! Успокойся, забудь о кофе, что ты так разволновалась?