Громобой
Шрифт:
Из корзинки высунулась маленькая треугольная голова крох-гоблина, который всматривался в них.
— По чьему приглашению? — спросил он.
— Нам надо посетить Профессора Темноты, — ответил Прутик.
Крох-гоблин прищурился.
— Профессора Темноты, да? — переспросил он, и корзина начала спускаться.
Прутик обернулся к Каменному Пилоту и улыбнулся.
— Пока все идет хорошо, — прошептал он
Корзина опустилась прямо перед ними, и крох-гоблин оглядел их с ног до головы.
— Надеюсь, сундук не слишком тяжелый?
«Он совсем не такой тяжелый, каким будет», — подумал Прутик.
— Мы
Втроем они подняли сундук в корзину и запрыгнули в нее. Крох-гоблин наклонился, схватился за рычаг лебедки и начал его вращать. Корзина закачалась, накренилась и начала медленно подниматься.
— Преинтереснейший тип этот Профессор Темноты, — сказал крох-гоблин тонким гнусавым голосом. — Никогда не прекращал сопротивляться Высочайшему Академику. — Он искоса взглянул на Прутика, пытаясь угадать его отношение к сказанному, прежде чем продолжить.
Прутик презрительно фыркнул:
— Узурпатор и есть узурпатор!
Каменный Пилот беспокойно заерзала — Санкта-фракс кишмя кишел шпионами.
— Сказал как есть, — отрезал Прутик.
— Так многие думают в почтенном летающем городе, — кивая, ответил крох-гоблин. Он поднял глаза и встретил вопросительный взгляд Прутика. — Я не из тех, понимаешь, кто слушает сплетни, — продолжал он, — но говорят, что дни Вилникса Подлиниуса сочтены.
Прутик молча слушал.
— Само собой, это его вина. А как, он думал, Лига отреагирует на то, что он прекратил снабжать ее пылефраксом? А?
— Возможно, ему просто нечем ее больше снабжать? — предположил Прутик.
— Вот и я так думаю. Если ни Лиге, ни академикам от него никакого проку, то, скажите-ка мне, как долго он сможет продержаться у власти, а? — Крох-гоблин глубоко вздохнул. — Если спросите меня, то первыми, думаю, до него доберутся эти, из Лиги. Они не любят, когда их оставляют в дураках, уж поверьте, — произнес он и резко провел пальцем по горлу. — Если вы понимаете, что я имею в виду.
Прутик кивнул, но ничего не сказал в ответ. Он понял, что, если Вилникс Подлиниус когда-либо доберется до сундука с грозофраксом, не только его текущие проблемы будут решены, но во веки веков его будет не свергнуть.
В молчании они поднялись наверх, где крох-гоблин выпрыгнул на посадочную площадку и помог Прутику и Каменному Пилоту вытащить их груз.
— Идите по этой дорожке до самого конца, а потом сверните налево, — объяснил он. — И Башня Дождеведов будет прямо перед вами. Вы ее не пропустите.
— Спа… Спасибо! — вымолвил Прутик и замер. Роскошь и великолепие окружающего ошеломили его.
Во-первых, то, что крох-гоблин назвал «дорожкой», на самом деле было широким проспектом, вымощенным красными, черными и белыми мозаичными плитами. По обеим сторонам проспекта высились дома-башни, отливавшие золотом в лучах солнца. И что это были за башни!
Они отличались друг от друга, но в то же время одна не уступала другой. Некоторые походили на минареты, одни заканчивались остроконечными шпилями, а другие — куполами с замысловатой мозаикой из зеркал и полудрагоценных камней. Одни были украшены башенными часами, а другие представляли собой колокольни. У одной из башен были огромные хрустальные окна, у другой — несколько крошечных окошек в форме ромбов. Одна башня была такой тонкой, что раскачивалась
Конструкция каждой башни, конечно же, зависела от того, какому факультету принадлежит здание. О том свидетельствовали и различные символы и атрибуты, украшавшие фасады. К одной башне прикреплены вертушки, ветровые конусы и висячие весы, на другой красовались солнечные часы, флюгера, отвесы и медные измерительные приборы. На третьей — сложная система из склянок, каждая из которых была какого-либо оттенка синего цвета и звенела на ветру.
Прутик таращился на окружающее его великолепие, разинув рот. Куда бы он ни смотрел, везде царили красота, изысканность и гармония. Было невозможно заметить все сразу: ряд нарядных колонн, замысловатые узоры на портике, статуи, фонтаны — как можно заставить воду летать таким образом?! Огромные лестницы, изогнутые галереи, изящные арки мостов.
— Это невероятно! — прошептал он.
Мимо во всех направлениях спешили академики. Через мосты, вверх и вниз по лестницам, заходя в башни и выходя оттуда: по одному, по двое или небольшими группками. Никто из них, не поднимавших головы, погруженных в свои проблемы и равнодушных к окружавшей роскоши, не обращал внимания на присутствие подростка и какой-то странной личности в капюшоне, прокладывавших себе путь сквозь толпу и несших большой сундук.
Прутик ожидал, что Санктафракс будет местом знаний, строгим и серьезным, но профессора, науковеды и лекторы вели себя совсем не так, как предполагал он. Улицы Санктафракса оказались полны народа, а атмосфера была весьма нервозной. То и дело до Прутика долетали обрывки фраз: «… на краю гибели…», «… цепи больше не выдерживают…», «… кроме Вилникса Подлиниуса винить некого…», «… я доложу о ваших предложениях Профессору Смогометрии, возможно…», «… навсегда в открытое небо…», «… надо что-то делать…».
— Что-то уже делается, — пробормотал Прутик себе под нос, когда он и Каменный Пилот добрались до конца длинного изогнутого проспекта. Они повернули налево и очутились перед полуразвалившейся башней.
Резиденция Профессора Темноты, башня, где Вилникс, будучи еще учеником-дождеведом, провел свой роковой эксперимент, до сих пор лежала в руинах. Правая стена башни при этом отсутствовала полностью, обнажая лестницы и помещения.
Прутик и Каменный Пилот, спотыкаясь, прошли по выбоинам и ухабам дорожки, которая вела ко входу. Они вошли в башню и потащили ящик вверх по лестнице. На площадку второго этажа падал свет. Надпись на дощечке, прибитой к двери, подтвердила, что они не ошиблись адресом.
Прутик тихо постучал.
— Ну а теперь что? — раздался уставший голос. — Я уже рассказал вам все, что знаю!
— Профессор! — настойчиво позвал Прутик.
— Я стар и болен, — продолжал жаловаться голос. — И я очень-очень устал. Оставьте меня в покое!
— Профессор, нам нужно поговорить, — упорствовал Прутик и попробовал открыть дверь. Она не была заперта, и, несмотря на продолжающиеся протесты Профессора, они с Каменным Пилотом вошли. Как только они оказались в комнате, Моджин бросила свой конец ящика и тотчас уселась на крышку, тяжело дыша от изнеможения. Прутик поневоле опустил свой, взглянул на Профессора, сидевшего за письменным столом, и вскрикнул от изумления.