Громыко. Война, мир и дипломатия
Шрифт:
Он сказал, что «война устроила нечто вроде экзамена нашему советскому строю», что «победил наш советский общественный строй… и доказал свою полную жизнеспособность».
Его вывод: СССР прочен, как никогда.
Говоря о несоциалистической части мира, Сталин указал на возможность избегнуть военных катастроф в случае периодического «перераспределения сырья и рынков сбыта между странами сообразно с их экономическим весом в порядке принятия согласованных и мирных решений». Он подчеркнул, что «это невозможно осуществить при нынешних капиталистических условиях развития мирового хозяйства», что было его ошибкой и показывало, что он мыслит довоенными категориями периодических
Затем были приведены данные экономического роста страны. Ставя задачи на будущее, Сталин сказал, что в ближайшие три пятилетки надо поднять уровень экономики втрое по сравнению с 1940 годом. «Только при этом условии можно считать, что наша Родина будет гарантирована от всяких случайностей» {152} .
В США эта речь была воспринята двойственно: большинство посчитало, что «это объявление третьей мировой войны», хотя информированные специалисты знали, что это вовсе не так. Но дело было не в информированности, а в том, что Советский Союз не собирался идти по пути Англии.
В начале февраля 1946 года в американской печати началось раскручивание «дела Гузенко». Журналист Дрю Пирсон предъявил обвинение в двуличии, подрывной и шпионской деятельности «небольшой милитаристской группировки на самом верху России, которая, очевидно, намерена подмять не только Иран, Турцию и Балканы, но, возможно, добиваться доминирующего положения в других частях мира» {153} . Шпионское дело приобрело скандальную публичность.
В это же время, 22 февраля, временный поверенный в делах США в Москве Джордж Кеннан направил в Госдепартамент аналитическую записку, которая вошла в историю как «Длинная телеграмма». Документ не содержал откровений, в нем с предельной четкостью была определена перспектива неизбежного противостояния США и СССР. Страница военного союзничества должна быть решительно перевернута, все попытки СССР укрепить свои позиции в мире должны быть отвергнуты политикой сдерживания, иллюзии сотрудничества и компромисса должны быть отброшены. Причем, подчеркивает Кеннан, СССР можно сдерживать, «не прибегая к крупному военному конфликту».
Критика внутренней политики СССР, высказанная американским дипломатом, заслуживает внимания. «Во-первых, Советский Союз в отличие от гитлеровской Германии не привержен к схематичности и авантюризму, действуя не по раз и навсегда разработанным планам. Он не идет на необоснованные риски. Невосприимчивый к логике вещей, он признает логику силы. Исходя из этого, он может отойти назад — что обычно и делал, когда в каком-то пункте сталкивался с ожесточенным сопротивлением. Поэтому, когда ему становилось известно, что противник обладает достаточными силами и готов применить их на деле, он редко бросался в безрассудную атаку. В связи с этим, если та или иная ситуация поддается решению, нет никакой необходимости затрагивать вопросы престижа.
Во-вторых, Советы — не слабаки, когда выступают против всего западного мира. Поэтому их успех или неуспех будет зависеть от степени сплоченности, решительности и энергии, с которыми выступит западный мир. А на этот фактор мы сами сможем повлиять.
В-третьих, советская система, как форма внутригосударственной власти, еще до конца не изучена. Сейчас необходимо убедиться, что она хорошо выжила в результате успешной передачи власти от одного лица (или группы лиц) другому. Смерть Ленина стала первым этапом в этой цепи и привела к разорению государства в течение целых 15 лет. Смерть Сталина — второй этап. Но это еще не окончательное испытание для страны. Советская внутренняя
В-четвертых, вся советская пропаганда вне сферы советской безопасности носит в основном негативный и разрушительный характер. Поэтому борьба с ней не составит большого труда при наличии конструктивной и осмысленной программы» {154} .
Заметим, что в этой записке важное место занимает проблема передачи власти после ухода Сталина, то есть возможная борьба за пост лидера, которая, вероятно, будет сопровождаться потрясениями в государстве.
Почему «Длинная телеграмма» была востребована в Белом доме, нетрудно понять: ее идеи расчищали путь для будущего.
Сталин в речи 9 февраля поставил задачу новой индустриализации и самообороны, а Кеннан ответил: не уступать нигде.
Необъявленная война за иранскую нефть
Наступивший мир был совсем не таким, каким его ожидали увидеть советские победители. Сталину пришлось маневрировать в попытке сохранить лицо и отступать. Его главная идея — иметь на западных границах страны с дружественными правительствами, а также свободный выход к южным морям — постоянно оспаривалась.
Еще в январе 1945 года (до Ялтинской конференции) СССР попытался заключить с правительством Ирана договор на право разведки и разработки нефтяных месторождений в северных провинциях, иранском Азербайджане. Черчилль был категорически против: намерение Москвы воскресило борьбу начала века России и Британской империи в этом регионе, закончившуюся тогда разделением интересов двух государств в Персии. Сейчас же Англия не собиралась допускать русских к «своей» нефти. Госдепартамент США тоже выступил против экономического проникновения СССР в этот регион. Однако Рузвельт не стал принимать никаких мер, так как Иран пока не слишком интересовал Штаты. Дело отложили до более подходящего случая.
В сентябре 1945 года, после охлаждения в Потсдаме, Москва предприняла превентивные меры по обеспечению своих интересов в регионе. Недавно образованная при содействии СССР Демократическая партия Азербайджана потребовала от шахского правительства предоставить Южному Азербайджану, входившему в Иран, национально-культурную автономию, а затем объявила о ее создании.
Поставив на шахматном поле Ирана эти новые фигуры, Сталин ответил англо-американскому альянсу, контролировавшему нефтяные запасы Ближнего Востока, и параллельно создал основания для новой игры в Восточной Европе.
Основания для такой комбинации были. На территории Южного Азербайджана запрещался азербайджанский язык, не признавались азербайджанская история и культура, что вызывало недовольство местного населения. Ввод в 1941 году советских войск, освобождение политзаключенных, выпуск газеты на азербайджанском языке оказали серьезное влияние на общественное мнение. Пример советского Азербайджана в области науки, образования, культуры и экономики стал манящим на фоне разрухи и нищеты по ту сторону Аракса.