GROND VI: Встречный Огонь
Шрифт:
***
Премию они все же получили, как и положено, ибо спасение драгоценных кассет с геологическими образцами являлось задачей первостепенной важности. Бонус за эвакуацию раненого наездника также не заставил себя ждать. А то обстоятельство, что теперь премиальные надо делить не на пятерых, а только на троих, лагерное начальство не особо волнует, равно как и разбирательство с коротким, неприятным атмосферным инцидентом. Все в курсе относительно отбойника, часть работы, не более.
Нажраться по возвращении не получилось, настроение не
– Триш, у нас не было другого выбора. Если кого-то подхватит отбойником, сделать уже ничего нельзя…
Излагая очевидный факт, Ольга в любой момент готова к сшибке с первым номером, памятуя о ее превосходной крав-маге, равно как о том, что Триш и Зоя были любовницами задолго до того, как решетки передвижного лагеря Флоренс-29 опустились за Ольгой. Если напарница хочет свести счеты, то сейчас подходящий момент.
– Проваливай, не хочу тебя видеть. И больше на дно я с тобой не пойду, ищи другую дурочку.
– Хорошо…
Оставив за спиной так и не случившуюся схватку и выйдя в главный коридор, Ольга получает долгожданный вызов к лагерному начальству. Остается надеяться, что многочисленные взятки все-таки подействовали, не зря она столь упорно откладывала каждую копейку скудных премиальных.
– Номер Пятьсот Двадцать Семь по вашему вызову явилась, госпожа комендант.
– Явилась, не запылилась, – улыбкой встречает ее тучная седовласая женщина в черной форме старшего надзирателя. Окуляр старинного оптического протеза, что заменяет начальнице давно утраченный левый глаз, не спускает с заключенной крошечного огонька целеуказателя. Гражданка начальница могла бы давно сменить этот антиквариат на современный искусственный глаз, но намеренно не меняет, ибо так девочки больше ее боятся.
– Значит, тебе у нас не нравится, перевода хочется?
– Я хочу уйти с поверхности, слишком жарко там становится.
– Да? А не ты ли сама напросилась в погонщики, Пятерка?
– Госпожа, ну я же не знала, что ждет меня наверху, в учебке о таком не рассказывают! Говорят про новое оборудование, про улучшенную систему безопасности, про резкое снижение процента смертности. Но они не говорили, что серная кислота будет литься на голову в каждом выходе, не говорили об увеличении числа торнадо, а об отбойнике вообще не упоминали, мол, давняя легенда, и все тут. У нас же восемнадцать наездниц гробанулись за два месяца, и это без учета экипажа модуля. Я не хочу стать девятнадцатой!
Претензия номера 527 по-настоящему веселит всесильную лагерную куму.
– Девочка моя, ты в курсе, что я пашу на здешних райских лугах еще с тех пор, как тебя в проекте не было? Так вот, когда я начинала, почти двадцать лет назад, восемнадцать гробов за два месяца считалось у нас спокойной сменой. А на мелкие неприятности вроде выбитого глаза никто вообще внимания не обращал. Так было.
– А теперь все по-другому, люди другие стали, ну, вроде тебя и твоих товарок. Все-то вы, нынешняя молодежь, такие – много о себе мните, хотите непонятно чего, а как сталкиваетесь с реальными трудностями, вот тут-то с вас стружка и слетает. Именно такие как вы устроили все эти революции и войны
Перспектива снова вернуться к начальному ремеслу шахтера, особенно на добыче кадмия, не особо устраивает Ольгу – поток гробов в карьерах ненамного уступит надгробиям на поверхности. Не для того она два месяца подкармливала начальство взятками, не для того столь упорно добивалась этой встречи.
– Я хочу перевода, перевода на Колоссаль. Там нужны инженеры, постоянно. А еще туда нужны наездники, а я и так и так справиться могу.
– И еще тебе хочется амнистии, которая будет положена всем рабочим после запуска второго ускорителя …
– Конечно, я ж не дура. Это мой единственный шанс выбраться из Духовки!
– Для начала, миленькая моя, не надо было играть в вашу мудреную политику с революциями и попадать сюда. Что касается Колоссали, то действительно, они как раз начали закладку второй пушки, и им нужны люди, опытные люди. Но не так много, как думают, на всех работы все равно не хватит. Конечно, я могла бы дернуть за пару ниточек, и всунуть туда нужного человека, но зачем, ради чего? Точно не ради очередной глупой девчонки, тут таких на рубль десятку дают. И уж точно не ради ее скудных взносов в общую кассу, которые едва покрывают усиленный паек…
– А если взнос будет больше? Что, если глупая девчонка поможет вам на ближайших гонках? Я могу поколдовать со ставками, вы знаете, что я могу!
Не все люди азартны по природе своей, и не с каждым сработает такое предложение. Но в отношении всесильного босса передвижного лагеря Флоренс-29 Ольга уверена – госпожа начальница жить не может без больших ставок на авиагонках, самом популярном развлечении на Венере.
– Ставки, значит? И какой коэффициент обещаешь?
– Как минимум один к пятнадцати. Это хороший куш, просто отличный. Поставите десять кусков, вернете сто пятьдесят, а то и сто семьдесят!
– Ну что ж, возможно, сто семьдесят тысяч чистой прибыли действительно оплатят твой билет на Колоссаль, номер пятьсот двадцать седьмой. Но помни, девочка моя, что убыток на десять тысяч гарантирует твой билет в обратную сторону – в шлюзовую камеру без скафандра. А теперь, когда ты в курсе насчет поездки в оба конца, то можешь приступать к работе и сделать меня богаче уже до конца месяца. Свободна!
ГЛАВА 2: КАМЕШЕК В НЕБЕ
Говорят, ни один муравей никогда не видел родного муравейника целиком, только определенную его часть, к которой он приписан по рождению и статусу рабочего или солдата, и где будет трудиться всю свою долгую жизнь. Примерно тот же принцип реализован на пусковой установке Колоссаль – редко кто из сотрудников имел возможность осмотреть и посетить весь исполинский механизм ускорителя, на две сотни километров протянувшийся по Земле Афродиты. Только определенная часть космической пушки для каждого, строго регламентированная по рабочему контракту или предписанию заключенной, как у Ольги.