Гросс
Шрифт:
— Твою ж маман! — с глубоким французским прононсом выразил всеобщие чувства Голицын, после чего уже спохватился и добавил. — Радость-то какая!
Царь оглядел собравшуюся публику с видом победителя. Сегодня он был необычайно сосредоточен и одновременно весел.
— Итак,
В ознаменование этого радостного события мы повелеваем наделить цесаревича Николая Александровича Романова наместничеством в Желтороссии и на Дальнем Востоке. Для этого будет создана отдельная его высочества канцелярия и министерство по делам Желтороссии. Возглавит эти учреждения… впрочем, об этом я сообщу позже!
Последний посыл собравшиеся поняли совершенно верно. Министерство и отдельная канцелярия — это не просто органы власти, но еще и присутственные места, должности, оклады, прогоны и прочие приятные всякому бюрократу мелочи.
И самые вкусные куски достанутся тем, кто не просто поспешит выразить верноподданнический восторг и бурную радость, но и окажет государству существенные услуги. Например, сдаст всех причастных к заговору, о существовании которого совершенно недвусмысленно высказался император.
— Ваше величество, — спохватился Столыпин, как только всеобщий восторг немного приутих. — У нас было еще одно дело…
— Ну что там? — без особой приязни посмотрел
— Э… ходят слухи, что некоторые наши коллеги отчего-то задержаны жандармами…
— Господин Поляков обвиняется в государственной измене! — отрезал Александр.
— А великий князь Николай Михайлович?
— Заболел! И хватит об этом. Есть еще один важный повод, ради которого я собрал сегодня вас всех, дамы и господа.
Император оглядел мгновенно затихший зал и громко произнес.
— Мартемьян Андреевич Колычев, сенатор, гросс и капитан-рейдер собственной частной эскадры, встаньте и выйдите сюда!
— Это вас! — едва не подпрыгнул сидевший рядом с работодателем Шпекин.
— Я знаю, — одним уголками губ улыбнулся Март, ощутив, как на нем скрестились взгляды всех присутствующих.
В одних читалось любопытство, в других враждебность, в третьих просто зависть. Впрочем, были и другие. Сикорский и Колчак смотрели с явным одобрением, а сидевшая рядом с дедом Александра — с любовью.
«Горжусь тобой», — послала она ему мыслеобраз.
— За беспримерные подвиги и величайшие услуги, оказанные короне и государству Российскому, — провозгласил Александр, — жалую вас орденами Святого апостола Андрея Первозванного и Святого великомученика Георгия Победоносца Четвертой степени. Ура кавалеру Колычеву!
Проигнорировать предложение императора никто не решился, и над сводами зала еще долго громыхало дружное ура.