Гроссмейстер и Жемчужина. Фауст XXI века. Перед Апокалипсисом
Шрифт:
Она уже навалилась своим брюхом на Лысый Череп, где палачи поспешно кололи казнимых, она навалилась на храм в Ершалаиме, сползла дымными потоками с холма его и залила Нижний Город. Она вливалась в окошки и гнала с кривых улиц людей в дома. Она не спешила отдавать свою влагу и отдавала только свет. Лишь только дымное черное варево распарывал огонь, из кромешной тьмы взлетала вверх великая глыба храма со сверкающим чешуйчатым покрытием. Но он угасал во мгновение, и храм погружался в темную бездну. Несколько раз он выскакивал из нее и опять проваливался, и каждый раз этот провал сопровождался грохотом катастрофы.
Другие трепетные мерцания вызывали из бездны противостоящий храму на западном холме дворец Ирода Великого, и страшные безглазые золотые
Ливень хлынул неожиданно, и тогда гроза перешла в ураган. В том самом месте, где около полудня, близ мраморной скамьи в саду, беседовали прокуратор и первосвященник, с ударом, похожим на пушечный, как трость переломило кипарис. Вместе с водяной пылью и градом на балкон под колонны несло сорванные розы, листья магнолий, маленькие сучья и песок. Ураган терзал сад».
– Я предлагаю полностью перевернуть этот отрывок с ног на голову. Сделайте из черного белое, из тьмы свет. У вас на все про все полчаса, – дал задание сенсей.
Я начал переворачивать. Времени было мало, получился не фонтан. Вот что получилось.
«Свет, пришедший с рассветом, озарил любимый нами город. Возникли Кремль и прекрасная Спасская башня. Свет озарил крылатых богов над Манежной площадью, дворцы Кремля и бойницы кремлевской стены, Ивановскую площадь, Грановитую палату, переулки, пруды. Воскресла Москва – великий вечный город. Все озарил свет, обрадовавший все живое в Москве и Подмосковье.
Солнце осветило Красную площадь, где радостно гулял парад, осветило Кремль и Государственный исторический музей, Храм Христа Спасителя, сползло вниз и пошло по улицам города, по широкой мостовой. Свет врывался в окошки и выгонял на улицы людей из дома.
Солнце уходило к концу первомайского дня. День уходил, и прохлада отдавала влагу и бодрила. Наступала ночь. Салют рассыпался над городом, освещая Спасскую башню и Собор Василия Блаженного. Потом салют затихал и снова с грохотом великого праздника освещал город.
Салют осветил Кремль, Кремлевский дворец, красивые золотые купола взлетали в ночное небо, как бы тянулись к нему вместе с залпами салюта, а потом вновь исчезали.
Вечер. В кремлевском саду тишина, только поют ночные птицы. Москва, музыка и песни спокойно растекались по садам и по бульварам, где гуляли влюбленные пары, мирно разговаривая о чем-то».
Полчаса прошло, мы сдали наши зарисовки. Сенсей сидел минут 10 и читал наше творчество.
– Коно…Не фонтан, не фонтан, не фейерверк. Пожалуй, работа товарища Иосифа мне наиболее интересна. Превратить блокадный Ленинград в ликующую первомайскую Москву. Неплохо. Молодой человек, вы делаете успехи, выйдите, пожалуйста, сегодня вы опять отличились.
Поэтому я приглашаю вас и вашу подругу сегодняшний вечер провести в моем обществе. Почему? Потому что считаю, что вы делаете несомненные успехи в продвижении к сатори.
Я был польщен. А вот зал был разочарован.
– Кстати, чуть не забыл. В завершение нашего тренинга предлагаю вам быстро послушать одну старую песню, возможно, она вам понравится.
Он включил на компе «Москву первомайскую» Лебедя Кумача:
Утро красит нежным светомСтены древнего Кремля,Просыпается с рассветомВся советская земля.Холодок бежит за ворот,Шум на улицах сильней.С добрым утром, милый город,Сердце Родины моей!Кипучая,Могучая,Никем непобедимая,Страна моя,Москва моя,Ты – самая любимая!РазгорелсяЗал был несколько разочарован. Очевидно, что мало кто добился просветления. Время тренинга, тем не менее, уже почти прошло.
Сенсей это настроение уловил.
– Я все понял. Мой тренинг показался вам скучным. Вы не достигли сатори. Это полностью моя вина. Я раскаиваюсь.
– Вы правы, мы ничего не расширили, – послышалось из зала.
– А где обещанное доказательство?
Азике-сенсей сочувственно вздохнул.
– Что же за народ-то такой, все время подавай им то чудеса, то знамения, то доказательства, нет, право, это невыносимо.
– Уважаемый Азике-сенсей. – В зале встал молодой человек, какого-то напыщенного и слишком ухоженного вида. Из-за поросячьих черт лица он чем-то напоминал борова. – Я считаю, что вы – никакой не мастер дзен. Более того, мне кажется, что вы просто шарлатан. Вы просто бессмысленно потратили полтора часа нашего времени. Я буду жаловаться на вас администрации пароходства.
– О, ужас! – Лицо сенсея искренне перекосило. – Вы меня только что разоблачили! Что же теперь делать? Ведь вы лишите меня работы, на что же я буду жить? С другой стороны, хотел бы отметить, глубокоуважаемый господин, ээ… Простите, как вас?
– Николай Соководов.
– Спасибо, Николай Соководов, значит, мне почему-то кажется, что вы – полный идиот.
Соководов не поверил своим ушам и чуть не упал от ярости.
– Что это было, все это слышали? Я прошу прощения, все четко слышали? Я это так не оставлю. На берегу вас будет встречать полиция!
– Всенепременно, всенепременно будет встречать! И не только меня. Но почему вы так злитесь, я всегда и везде готов подтвердить, что вы – полный идиот, ибо это абсолютная правда!
Публика начала переглядываться. Все это начало надоедать, и всем хотелось разойтись по своим делам.
– Все слышали? – Соководов не унимался.
– Простите, пожалуйста, но, по-моему, слышали не все, да и представьте бедных полицейских, которые два часа будут обходить участников тренинга. Я предлагаю сделать гораздо проще, уважаемый господин Соководов. Я дам вам справку, в которой собственноручно распишусь, что вы просто сказочный… дурак!
Соководов покраснел как рак, но смекнул, что идея совсем неплохая. Ведь тогда сенсею уже не отвертеться.