Гроссмейстер и Жемчужина. Фауст XXI века. Перед Апокалипсисом
Шрифт:
16. Прогулка
«Когда они пришли к народу, то подошел к Нему человек и, преклоняя пред Ним колени, сказал: Господи! помилуй сына моего; он в новолуния беснуется и тяжко страдает, ибо часто бросается в огонь и часто в воду, я приводил его к ученикам Твоим, и они не могли исцелить его. Иисус же, отвечая, сказал: о, род неверный и развращенный! доколе буду с вами? доколе буду терпеть вас? приведите его ко Мне сюда».
Итак, долгожданный день наступил. Съезд решили провести в Центральном доме шахматиста на Гоголевском бульваре. Мероприятие должно было начаться в 3 часа дня. Времени еще было много, и я решил прогуляться.
Зашел в Планетарий недалеко от Патриарших прудов. Долго смотрю на турникет, на луну и не могу понять, что так сильно поразило Ивана Николаевича. Луна как луна, хотя ведь еще не полнолуние. Турникет тут не при чем, так как речт шла о рычажке, который пытался вытянуть на себя пилот Боинга. Рядом вижу оставленную желтую прессу. Какая-то историческая статья про красный террор.
Что-то смешное про красного прокурора Андрея Вышинского, который в 1917 году подписал распоряжение о неукоснительном выполнении приказа Временного правительства о розыске и предании суду, как немецкого шпиона, Ленина.
Потом в Питере начался красный террор, связанный с убийством чекиста Моисея Урицкого. В августе 1918 года один за другим пошли приказы паникера Григория Зиновьева: «Немедленно привести все силы в боевую готовность и организовать повальные обыски и аресты среди офицерства, студенчества, обыскать и арестовывать всех буржуев, англичан и французов». По его приказу Азазелло, прошу прощения, Глеб Бокий расстрелял больше 500 заложников – тех, кого ранее задержали.
Красная волна из прошлого почему-то ворвалась в мой разум. Мгновения, спрессованные в года. Но зачем я об этом думаю? Ведь это было очень давно, где-то в Питере, а здесь Москва. Гораздо более обоснованным было бы думать о дебоше, который когда-то устроил в литературном кафе «Стойло Пегаса» Сергей Есенин. В пьяном виде он совершал броуновское движение, хулиганил, выкрикивая какие-то лозунги о сионистском заговоре. Но это уже совсем в другую сторону, где-то на Тверской.
Можно было бы, конечно же, попоститься дней 47, не гулять по кабакам, не искушать судьбу и никуда не прыгать, доводя себя до белой горячки, но такова жизнь.
Гудок айфона. Это организаторы прислали шуточную рассылку для участников форума. Небольшое шуточное видео, пародирующее встречу Ивана, Берлиоза и Воланда на Патриарших. Высокого Воланда, немца, черного мага и историка с двойным В на визитке, то есть W, сыграл Джордж Дабл-ю Буш, вернее актер, который его сыграл. Или наоборот… Хотя все совпадает. Берлиоза сыграл Саддам Хусейн, благо стихи писать он умел. А революционера, идеализировавшего революцию, Ивана Бездомного, сыграл Муаммар Каддафи, большой ценитель Кропоткина.
Сценка, конечно, получилась интересной. Буш показал обоим кино про суд над
От удивления Каддафи принял крещение нефтью, повторив подвиг Сергея Есенина, а потом побежал в Организацию Объединенных Наций. Правда, забыл надеть костюм. Там он предупредил всех о Воланде и его преступлениях, целых полтора часа махал какой-то книжкой, так, что его переводчик упал в обморок, вспомнил и Барака Обаму. Он у нас играл Арчибальда Арчибальдовича. Тот был этим недоволен, заставил кого-то свистеть, даже Рюхина привлек. Рюхина в нашей сценке играл Саркози. Тот и сдал Ивана Бездомного с потрохами, хотя и Каддафи в долгу не остался.
Мне эта сценка показалась слишком политизированной и не очень смешной. Где фантазия? Вторжение в Ирак произошло в 2003 году. И тут же в поисках Воланда на США набросился Ураган Иван. Вызвал ровно 117 смерчей, разрушил нефтяную платформу, собрал в кучу какие-то яхты, а затем направился прямо на родину Буша, в Техас. Вот это было бы смешно… Или хотя бы Ивана Урганта как-то добавили… Но, как говорится, хочешь сделать хорошо, сделай все сам.
Посмотрев на часы, я вышел на улицу и направился к Баррикадной. Где-то здесь, вроде бы, должен был умереть Доктор Живаго. Под трамвай он, конечно, не попал, он из него вышел, а потом упал и больше не подымался.
Собиралась гроза, на Патриаршие пруды надвигалась черно-лиловая туча. Я ускорил шаг. Рядом со мной в пробке застрял поток машин. Одна из них – бентли последней модели какого-то странного готического цвета. В открытом окне сзади я увидел солидного джентльмена в сером берете, задумчиво смотрящего на прохожих и покуривающего дорогую сигарету. Единственная странность. Его голова была аккуратно забинтована, как у раненого бойца. На секунду мне показалось, что в глазу у этого джентльмена горит вольфрамовая нить накаливания, уходящая глубоко внутрь.
Почему-то пришла в голову странная мысль: а что, если это какой-нибудь робот-киборг, выполняющий команды своего одноглазого хозяина на Юпитере? Бред конечно. Зачем же тогда бинты?
Переднее окно было закрыто и давало блики, казалось, там сидит не человек, а ворон. Это, конечно же, мне показалось, ведь это был бентли, а не воронок НКВД.
Грянул гром. Я ускорился. Обогнал бентли, почувствовав на себе вольфрамовый взгляд пожилого джентльмена. Что за пробка! Поток двинулся, и он вновь поравнялся со мной. Пока я шел к метро «Баррикадная», эта история повторилась раз пять или шесть.