Гроссмейстер сыска
Шрифт:
– Вы хотите сказать, Скок в своей работе мог пойти на серьезное нарушение закона? – уточнил Гуров.
– А почему бы и нет? – удивилась Ольга Валентиновна и, доверительно понизив голос, добавила: – Я вам даже больше скажу… Случайно я недавно слышала, чем занимается мой бывший любовник сейчас. Об источнике информации не спрашивайте – все равно я вам ничего не скажу… Да и ничего сенсационного вы не услышите, сейчас такое происходит сплошь и рядом. Впрочем, возможно, это пойдет вам на пользу и подскажет, где искать убийцу… Короче говоря, это закулисная предвыборная работа. Кандинскому
– Ага, значит, Скок был как бы курьером? – оживился Гуров. – Вы думаете, он доставлял валюту в регионы?
– Я и так сказала вам больше, чем нужно, – не слишком ласково отозвалась Макарова. – Не ждите от меня письменного признания.
Здесь разговор прервался, потому что официант принес заказ. Глядя, как он выставляет на стол тарелочки и соусники, Ольга Валентиновна неожиданно сказала:
– Пожалуй, вам придется заканчивать обед одному, Лев Иванович! У меня что-то совсем пропал аппетит… Юрий Леонидович был не из тех мужчин, по которым убиваешься всю жизнь, но все равно мне что-то не по себе… Если не возражаете, я только выпью кофе.
– Ради бога! – воскликнул Гуров, делая официанту знак удалиться. – Мне очень неловко, что я так испортил вам настроение…
– А-а, бросьте! – сказала Макарова. – При чем тут вы? Вы, что ли, его пристукнули? Кстати, как его убили?
– Послушайте… – запнулся Гуров. – Может быть, не стоит…
Ольга Валентиновна поднесла к губам чашку и сказала ровным голосом:
– Стоит, поверьте мне! Если я буду знать, как его убили, я смогу представить, как все происходило. Все-таки я неплохо знала Скока… Может быть, я что-то подскажу вам? Знаете, мне почему-то очень хочется, чтобы вы поймали убийцу. Не ожидала этого от себя, но почему-то я чувствую себя лично оскорбленной…
– Его убили ударом шила в сонную артерию, – без выражения сказал Гуров. – Очень точный и очень уверенный удар. Больше ни на Скоке, ни на его предполагаемом противнике нет ни одной царапины. Официальное следствие пришло к выводу, что все произошло в результате пьяной ссоры в подъезде. Ольга Валентиновна, Скок часто вступал в ссоры с соседями?
– Бывало, – лаконично ответила женщина. – Только я сомневаюсь, чтобы Скок отпустил своих врагов без единой царапины. В драке он был неистов. В нем было что-то буквально гладиаторское… А вы, Лев Иванович, кажется, не очень-то доверяете выводам официального следствия? – спросила она, испытующе разглядывая Гурова.
– Буду с вами откровенен, – серьезно сказал Гуров. – У меня есть для этого некоторые основания. Но к вам большая просьба: никому об этом не говорить. Как и о нашей сегодняшней встрече. Это не слишком невыполнимые пожелания?
– Это будет зависеть от обстоятельств, – ответила Ольга Валентиновна. – От многих обстоятельств.
– Вы ожидаете чего-то грандиозного? – удивился Гуров.
Макарова насмешливо поглядела на него.
– А почему бы и нет? Если вы, милиционер, не доверяете следствию, это поневоле настораживает.
– Вы на редкость умная женщина, – сказал Гуров.
– Есть немного, – улыбнулась Ольга Валентиновна. – Так я, пожалуй, пойду? Если у вас больше нет ко мне вопросов.
– Простите, я задержу вас еще чуть-чуть. У меня не было времени и возможности как следует выяснить образ жизни и круг знакомств Скока. Не получилось даже побеседовать с его сослуживцами. Может быть, вы могли бы что-то прояснить на этот счет? С кем он дружил, работал, спал, извините за откровенность?
– Можете не извиняться. Меня это не шокирует. Правда, в постель к нему я давно не заглядывала и в этом смысле просветить вас не сумею. Да и насчет нынешнего круга знакомств… Это постоянно менялось, понимаете? Скок не был постоянным человеком и мало интересовался долговременными отношениями. Люди его интересовали, если они помогали ему извлекать выгоду. Потом он расставался с ними безо всяких сожалений. Есть, конечно, двое-трое, с которыми у него было что-то вроде дружбы…
– А вы не могли бы назвать имена этих троих? – спросил Гуров. – Может быть, он проводил ту роковую ночь с кем-нибудь из них?
– Когда это было? – деловито спросила Макарова.
– В ночь на двадцать первое…
– Постойте, двадцать первое… Кажется, я догадываюсь. Скорее всего он был на торжестве. Двадцатого сентября день рождения у Славика.
– У Славика?
– У Вячеслава Гайворонского, – объяснила Макарова. – Какое-то время они вместе занимались бизнесом. Еще когда все начиналось. Потом Скок переключился на политику, а Гайворонский нашел теплое место в торговле бензином. У него большой дом под Москвой, кажется, в Новогорске. Я думаю, в ту ночь они были вместе. Дни рождения они всегда отмечали вместе.
– Это очень ценная информация, Ольга Валентиновна, – с благодарностью сказал Гуров. – Постараюсь сегодня же ее проверить. Этот Гайворонский, он что за человек? С ним трудно наладить контакт?
– Думаю, нелегко, – отстраненно произнесла Макарова. – Он очень своеобразный человек. И вряд ли относится с симпатией к работникам милиции.
Она мельком взглянула на себя в карманное зеркальце, бросила его в сумочку и решительно поднялась из-за стола, давая понять, что разговор окончен. Лицо ее приобрело холодное, замкнутое выражение.
– Пожалуйста, не провожайте меня, – сказала она Гурову. – Мне хочется побыть одной. А вам еще надо справиться с обедом. Надеюсь, у вас аппетит не испортился?
Гуров поднялся, подал Ольге Валентиновне руку, намереваясь все-таки проводить ее. Но Макарова покачала головой и пошла к выходу.
Гуров задумчиво посмотрел ей вслед и медленно опустился на свое место.
– Может быть, это и не очень деликатно, – пробормотал он себе под нос, принимаясь за еду, – но с аппетитом у меня как раз все в порядке!