Гроссмейстеры афёр
Шрифт:
То, что оно будет первым куплетом в прощальной арии, Юлий уже знал твёрдо. Но уйти просто так, не оставив о себе щемящих воспоминаний, было не в его правилах.
«Впрочем, — с грустью подумал Герцог, — на первое время моё отсутствие скрасит медвежонок, которого ты, Эленька, установила рядом со своей кроватью…»
В шесть часов вечера Герцог привычно подкатил к зданию Ленсовета.
За последний месяц он много раз появлялся там в разных ипостасях и на разных автомобилях: как чиновник — в салоне «Чайки», — чтобы охмурить простаков и выманить у них деньги; как пылкий
Однажды, когда Герцог произнёс при ней свой излюбленный девиз: «Я никогда не стану облапошивать честных людей. Только негодяев»… Эльвира окончательно успокоилась и более сомнениями о происхождении денег в карманах возлюбленного не терзалась…
Как частное лицо Юлий не въезжал на площадку для служебного автотранспорта, а ставил машину прямо перед запрещающим знаком. Сегодня традиционное место встреч с Эльвирой было занято. Пришлось ставить «Волгу» позади фиолетовой «Победы».
Слегка раздосадованный вторжением на свою территорию. Юлий не обратил внимания на стоявших рядом с «Победой» четверых рослых парней.
Кроме того, на ступеньках здания стали появляться группы ленсоветовских служащих — конец рабочего дня.
Мелькнула ярко-красная блузка Эльвиры. Глазами она искала знакомую «Волгу», но из-за впереди стоявшей фиолетницы её не было видно.
Герцог приоткрыл дверь и, привстав с сидения, высунулся из салона, призывно помахал рукой:
— Эля, Эля-а!
Четверо разом обернулись на крик, раздался возглас:
— Да вот же он!
Юлий стрельнул глазами и… Конечно, он узнал Рыжего. В трёх метрах от Герцога стоял последний покупатель квартиры, директор валютного бара, которого удалось «кинуть» аж на двадцать пять «штук»! Такие лица не забываются и через десять лет.
«Влип!» — Юлий до отказа выжал сцепление, мотор взревел, машина задом рванула прочь, едва Эльвира наполовину оказалась в салоне.
— Юлий, ты же мне ноги поломаешь!
Герцог закрутил руль, и «Волга», беспрерывно сигналя, рванулась вперёд.
— Юлий, ты с ума сошёл… Здесь же люди!
Но машина уже неслась по проспекту Майорова в направлении Обводного канала.
В зеркало заднего обзора Герцог поймал мчавшуюся сзади «Победу».
Фиолетовых больше, их машина перегружена, да и мотор у меня мощнее. Уйду!» — решил он.
— Юлий, объясни, что происходит, объясни сейчас же!
— Эля, помолчи! Я всё объясню позже… — и уже совсем примирительным тоном добавил, — дай сосредоточиться на дороге.
На самом деле ему надо было обдумать ситуацию и немедленно принять единственно правильное решение.
«Ждали, гады. Рассчитывали встретить по окончании рабочего дня. Ну-да, я же для них — служащий Ленсовета. Сколько же дней они сюда приезжают? Впрочем, это уже не важно. Меня теперь
«Победа» начала отставать.
«Чёрт, они «срисовали» номер «Волги»… Ну и что? Найдут через ГАИ владельца, а владелец-то, Гарик Гурфинкель, недосягаем, он сейчас, поди, где-нибудь в Атлантике на своем танкере болтается… Если они пойдут этим путем, им меня не достать! Гарик будет в Союзе лишь через полгода… Да, но его адрес ведь тоже узнают, а там живу сейчас я… Не годится! Надо съезжать оттуда. Куда? Домой!
Самое скверное, что они видели Эльку. Её найти нетрудно… Надо бы ей свалить недели на две в отпуск… А что? Махнём в Сочи… Самое время, бархатный сезон… Элька может и не работать в Ленсовете, ну, зашла туда… Через неё — верный выход на меня, хотя за два года знакомства дома она у меня не бывала, номера телефона не знает, так как звонит по телефону Гарика… Да, но фамилия! Чёрт, дались мне эти визитки! Нет, недели на две надо свалить… И обязательно вдвоём!
То, что они ищут меня самостоятельно, а не через милицию, говорит о том, что я не ошибся и кинул людей, у которых рыльце по самые уши в пушку! Хотя неизвестно, что лучше: милиция или фиолетовые. Милиция действует по правилам, которые хоть как-то предсказуемы, а эти? Чёрт знает, что им в голову взбредёт!»
Разумеется, Герцог ничего не объяснил любовнице, сказал лишь, что задолжал Рыжему крупную сумму, и не может отдать. Эльвира с удивлением заметила, что видела, как Юлий в ресторане извлёк из кармана пачку сторублёвок в банковской упаковке. «Это были не мои», — был ответ.
…Уехать в Сочи не удалось — Эльвиру не отпустило начальство, да и сама она не очень настаивала.
Через два дня прямо в гараже сгорела «Волга». Круг сужался. Герцог понимал, что следующей атаке может подвергнуться Эльвира. Не знал, какой мощности будет она. Тем не менее бросился за помощью к бывшим друзьям-фарцовщикам и… опоздал.
В квартиру проникли глубокой ночью.
Эльвира, проснувшись от шума в прихожей, попыталась зажечь ночник, но кто-то большой и тяжёлый подмял ее, зажал рот. Женщина с силой рванулась. Тогда другой схватил её липкими руками за ноги. Вспыхнула люстра. Перед Эльвирой стояли трое запыхавшихся верзил. У Рыжего, как резиновое, ходило ходуном изрытое оспой лицо.
Из темноты другой комнаты появился четвёртый.
— Там никого…
Рыжий расщепил рот-щелочку.
— Где хахель?
Эльвира поправляя разорванную ночную рубашку, беззвучно заплакала.
— Где хахель? — повторил Рыжий и, качнувшись, точно падая, ударил женщину в лицо, но она втянула голову и удар пришёлся в лоб.
— Это ей что? — прошипел черноволосый со шрамом через всю щеку. — Пытать её!
Эльвира подняла глаза на Рыжего, чувствуя, что он главный.
— Я не знаю, где он, — облизывая окровавленную нижнюю губу, едва слышно ответила она.
— Врёт паскуда, знает, — Чёрный сделал шаг вперед к кровати и нанёс удар снизу в челюсть. Кровь полилась изо рта ручьем. Обезображенное болью лицо стало восковым, но в глазах блеснули ненависть и упрямство, более жгучие, чем страх пыток, высушили её горло, — в ответ она только проворчала что-то невнятное…