Гроза 1940
Шрифт:
– Разрешите, товарищ Сталин. – Спросил генерал Жуков. И после кивка Сталина сказал. – Разведка механизированной группы генерала Рокоссовского докладывает, что подобный приказ был доставлен и генералу Клейсту, но тот отказался покинуть свои войска.
– Получается, что генерал Клейст порядочнее Гудериана? – Спросил Сталин.
– Или у него нет высоких покровителей, которые могут спасти его от гнева Гитлера. – Добавил Ворошилов.
Сталин согласно кивнул на это замечание, и посмотрел на Шапошникова, тот продолжил.
– Третья танковая группа генерала
Товарищ Сталин, а что с захваченными танками делать будем? – Спросил начальник тыловых служб армии генерал-лейтенант Хрулёв. – Уже взято в исправном состоянии более пятисот машин, и отремонтировать в ближайшее время можно будет, по крайней мере, в два раза больше этого. На пять танковых корпусов хватит. Вот только использовать их на западных фронтах проблематично. Как бы свои не подбили!
– Если нельзя использовать на западе, значит нужно отправить их на восток или на юг. – Ответил ему Сталин. – Прикажите перебросить исправные танки в Закавказье на Турецкую и Иранскую границу, вполне возможно, что скоро они нам там понадобятся.
– События в Финляндии развиваются согласно нашему плану. – Продолжил доклад Шапошников. – Как мы и предполагали, финны попытались обмануть нас, только делая вид, что пытаются выдворить немцев из страны, или не смогли сделать этого. Части четырнадцатой армии ударом на Кеми сумели отрезать немецкую армию «"Норвегия"» от южных коммуникаций. Северный флот высадил десанты морской пехоты на севере Финляндии и Норвегии вплоть до Нордкапа. Немцы отходят на запад в Норвегию. Финская армия не решилась выступить против наших войск, хотя провокации на линии соприкосновения наших войск были неоднократно. Согласно приказу наши войска отвечали артиллерийским огнём, не переходя демаркационную линию предложенную Финскому правительству.
– Предложите президенту Рюти выбор, – сказал Сталин, – или потерять весь север страны, или оставить в покое наши войска. Если он не сумеет сделать правильных выводов, высадите десант в районе Хельсинки. Я думаю, что нашему флоту очень понравится военноморская база Гельсинфорс.
Генералы заулыбались, такая трактовка вопроса нравилась им намного больше заигрывания с заведомо более слабым противником.
– Товарищ Жуков, а что за инцидент произошёл у вас на фронте? – Вдруг спросил Сталин, повернувшись к бывшему командующему Центральным фронтом. Жуков, судя по всему, ожидавший этого вопроса с первой минуты, сказал:
– Товарищ Сталин, если вы говорите о событиях в полосе обороны
– А английские журналисты знали об этом?
– Так точно, товарищ Сталин, знали. – Ответил Жуков, и с яростью в голосе продолжил. – И присутствовали на месте уничтожения госпиталя. Им было показано всё. Но они не пожелали рассказать об этом.
– Товарищ Молотов. – Сталин повернулся к наркому иностранных дел. – Подготовьте всю информацию об этом инциденте и передайте в английское посольство в виде официальной ноты советского правительства. И потребуйте, чтобы данные материалы были опубликованы в тех газетах, которые написали «"о зверствах Красной Армии"». Предупредите их, что если этого не произойдёт, то все, без исключения, английские журналисты будут лишены аккредитации на советско-германском фронте и немедленно высланы из страны.
– Я не уверен, что это на них подействует. – С сомнением в голосе возразил ему Молотов. – Как всегда сошлются на свободу печати и проигнорируют наше требование.
– Я тоже не уверен. – Ответил Сталин. – Но у нас будет повод избавиться от этих шпионов. А свобода печати… Знаем мы цену буржуазным свободам. Что хозяин прикажет, то их «"свобода"» и разрешит прокукарекать.
– Товарищ Сталин, а что с капитаном Григорьевым будем делать? – Решил воспользоваться хорошим настроением вождя Жуков.
– А что вы уже сделали?
– Хотел под трибунал отдать, но увидел, что эти мерзавцы сделали с ранеными и медсёстрами, и не смог. – Ответил Жуков и, немного подумав, добавил. – Если бы мне в тот момент кто–нибудь из немцев попался, пристрелил бы собственноручно ни секунды не раздумывая.
– Капитана Григорьева разжаловать в лейтенанты и отправить командовать штрафной ротой с формулировкой «"За превышение полномочий"». За то, что устроил всё это на виду у журналистов. – Сказал Сталин, подумал и добавил. – Военным прокурорам всех армий отдать приказ о том, что подобные преступления фашистов они могут рассматривать сами с приведением приговора к исполнению немедленно. Приготовить приказ об этом, и в виде листовок разбрасывать над немецкими войсками. Пусть знают, что их ожидает.
– Боюсь, что большинство из них до трибунала попросту не доживёт. – Высказал своё мнение Тимошенко.
– Если это не будет происходить при иностранных журналистах, то можно подобные проявления гнева не замечать. Но если у вас будут погибать пленные не причастные к преступлениям, то командующие фронтами и армиями будут нести за это ответственность вместе с непосредственными виновниками. – Сказал Сталин Тимошенко. – Нам не нужно пугать солдат противника ненужной жестокостью. Это уменьшит и наши потери.