Гроза на Шпрее
Шрифт:
— Кто же он, если не секрет?
— Ему было поручено инспектировать нашу подпольную сеть на определенном участке. Работа очень ответственная, и он должен был вести себя с максимальной осторожностью. Но Больман пренебрег инструкциями. Проявил инициативу, болван.
— Как же это произошло?
— Разнюхивал что-то о реактивных самолетах, которыми русские перевооружают свою авиацию… Был же у этого идиота четко ограниченный круг обязанностей! Инструктируешь, учишь, по сто раз вколачиваешь в голову: тебе поручено то и то, остальное сделают другие. Так нет, лезут, куда не просят! Лезут, не зная обстановки.
— Это послужит ему хорошим уроком: у злых собак всегда рваные уши. То, что он ранен, конечно, неприятно. Но дело обстоит не так уж плохо, раз его не охраняют.
Нунке вскочил с места и заходил из угла в угол, потом, немного успокоившись, снова уселся в кресло напротив Григория.
— Послушайте, Фред, нужна ваша помощь! Я не могу оставить Больмана у русских. Если они опомнятся и всерьез возьмутся за него, то погибнет большая предварительная работа, а возможно, и преданные нам люди. Дело не в Больмане, мне, в конце концов, на него начхать. Но за ним может потянуться целая цепь провалов… Итак, надо спасать этого болвана. А у меня сейчас, как на грех, нет под рукой ни одного человека, который мог бы справиться, как бы возглавить… экспедицию.
— Вы хотите, чтобы я поехал в Восточную зону и выкрал этого… Больмана?
— Да! Будь у меня дня два, я бы подыскал нужных людей, но нельзя терять времени. Ехать надо немедленно. На первый взгляд это похоже на авантюру, но это не так. Вы, Фред, знаете методы моей работы, видели — я не люблю разбрасываться нужными людьми, подвергать их опасности. В данном случае риск минимальный. Поедете на санитарной машине в форме советского офицера. Документы получите идеальные. В помощь дам двух человек. Они с пистолетом «на ты», у них стальные мускулы, но, к сожалению, куриные мозги… Наверно, так уж устроена природа, что недостачу одного компенсирует другим…
Григорий слушал Нунке со смешанным чувством удовлетворения и беспокойства. Из соображений конспирации он ни разу не выезжал из западной зоны Берлина, хотя у него и была такая возможность. Сейчас Нунке сам посылает его в небольшой городок, расположенный в советской зоне. Как радостно будет услышать родную речь, хоть издали полюбоваться случайно встреченным бойцом в защитной форме, с красной звездочкой на пилотке. Как приятно сознавать, что в любую минуту можно остановить машину и ступить на землю, неподвластную всяким нунке и думбрайтам. Но чувства чувствами, а обязанность обязанностью — не действовать же против своих!.. Как же быть? Отказаться? Под каким предлогом?.. Нет, это не выход! Так можно поколебать с таким трудом завоеванное доверие. Надо немедленно предупредить наших о предстоящей операции, чтобы к моему приезду Больмана в больнице не было! А для этого постараться оттянуть отъезд.
— Когда надо выезжать?
— Люди готовы. Документы будут часа через полтора. За их изготовление принялись немедленно, как только было принято решение об этой операции.
«Очень мало времени. — нервничал Григорий. — Мария не успеет добраться до наших и вернуться с их инструкциями. Что же придумать?»
Нунке снова вскочил и зашагал
— Кстати, документы у него были на имя Ганса Рихтера… Нет, каков олух! Грюншнабель [9] , да и только. Попасть в такую беду! Теперь…
9
Грюншнабель — буквально «зеленый клюв», т. е. то же, что у нас «желторотый».
— Не завидую ему по возвращении.
— И вы правы. — Нунке сердито погасил сигарету. — Человек, пренебрегающий дисциплиной, не может руководить. Придется кому-нибудь передать его полномочия… А сейчас давайте поглядим карту земли Бранденбургской и подумаем о маршруте.
Искоса поглядев на часы — время ведь уходит! — Григорий развернул на столе крупномасштабную карту. И пока желтый ноготь Нунке ползал по хитрому лабиринту дорог, у Григория зрело новое решение.
«Марии не надо делать два конца. Важно сообщить своим о подлинном лице задержанного и о моей миссии. А там пусть командование решает: спрятать его или дать позволить увезти мне. Допустим, его заберут наши. Это еще не значит, что он заговорит. А если и заговорит, то выдаст два-три маленьких изолированных звена, главное же скроет. Матерый ведь эсэсовец! Если Больмана заберу я, то каждый его шаг будет под неусыпным контролем, а куда игольное ушко, туда и ниточка. Значит я смогу кое-что разузнать, ведь не станет же он таиться от меня, своего спасителя? Человека, который ради него чуть ли не в петлю сунул собственную голову. Риск заключается в том, что его могут загнать куда Макар телят не гонял. Или, по их терминологии, устранить. Только вряд ли они станут так разбрасываться кадрами».
Тем временем Нунке вновь и вновь перебирал возможные варианты маршрута, с немецкой педантичностью взвешивал преимущества одного и недостатки другого. В уголке его резко очерченных губ торчала погасшая сигарета, которую он, не переставая, жевал. Григорий мрачно наблюдал, как под выхоленной кожей движутся тугие желваки, и ему казалось, что скулы эти размеренным движением поглощают время минуту за минутой. Как только Нунке сделал маленькую паузу, Григорий быстро вскочил.
— По-моему, последний вариант самый лучший.
Нунке с сомнением покачал головой:
— Не думаю… Слишком много займет времени.
— Зато самый безопасный, — настаивал на своем Григорий, — безопасность — это тоже выигрыш во времени.
Нунке с минуту размышлял.
— Ладно. Раз он вам больше нравится, двигайтесь этим маршрутом. Вам ехать, за вами и последнее слово. — Нунке поднялся. — Ну, Фред, как будто все. В вашем распоряжении немногим больше часа, но приезжайте пораньше — надо пригнать форму, взять документы.
Избавившись от своего шефа, Григорий тут же уехал. До аптеки было минут пятнадцать езды, но он решил позвонить Марии. Из агентства Григорий никогда не звонил в аптеку и теперь воспользовался первым попавшимся по дороге автоматом.
— Вас слушают, — послышался старческий голос управляющего аптекой.
— Позовите, пожалуйста, фрау Кениг.
— Ее сейчас нет.
Холодные капельки пота выступили на лбу у Гончаренко. Стараясь скрыть волнение, он снова заговорил: