Гроза на Шпрее
Шрифт:
Поднявшись, Григорий рассказал о сцене, свидетелем которой стал. Любопытство сменилось на лице Марии удивлением, потом все возрастающей растерянностью.
— Ты бы не смог описать мне эту девушку?
— Она стояла спиной ко мне. Пальто, кажется, черное или какого-то другого темного цвета. Белый пушистый платок. Немного выше тебя и потолще… Да, еще туфли на высоком каблуке, шажки очень мелкие, не соответствуют фигуре.
— А мужчина?
— На голову выше женщины. Чуть сутулится. Широкие брови, почти срослись на переносице. Свет от фонаря падал прямо ему на лицо, но стекло опять затуманилось, и я не решился его протереть, боясь привлечь к себе внимание.
—
— То есть?
— Клара — одна из девушек, которая помогает мне по хозяйству. А военный, должно быть, американский сержант Петерсон, связанный с черным рынком. Он несколько раз предлагал различный товар и получал отказ… Странно… что им было надо и откуда у них ключи? Даже у Себастьяна их нет.
— Замки стандартные?
— Нет, их изготовили по специальному заказу Зеллера.
— Где ты держала ключи?
— Почти всегда при себе. Иногда, правда, оставляла в ящике письменного стола. Теперь я вижу, как это было легкомысленно.
— Очень. Но сделанного не воротишь. Давай подумаем, зачем они приходили. Искали укромный уголок? Тогда бы и он поднялся с ней. С целью грабежа? Твоя выручка мизерна по сравнению с операциями на черном рынке. Наркотики?
— Он сам нам их предлагал.
— Попытка подслушать, что делается у тебя в комнате? Тогда бы она не пыталась вставить ключ в замок. Кстати, девушка откликнулась, когда ты подала голос?
— Вскрикнула «ой» и побежала вниз. Никто не догадывается, что последнее время я часто ночую здесь, потому что у меня в квартире очень холодно. Клара знает о внутренних запорах и могла решиться открыть дверь, только думая, что меня здесь нет.
— Задача со многими неизвестными. Взвесим вначале то, что мы знаем. Клара сделала слепки с ключей, чтобы проникнуть в аптеку и выполнить определенную, известную Петерсону акцию. Попытка оказалась неудачной, сообщники поссорились. Он вырывает из ее рук сверток… Погоди, погоди… сверток. Возможно, в нем и кроется разгадка. Аптеку они решили использовать как место, где можно скрыть что-то компрометирующее. Сверток небольшой, очень компактный. Итак, в нем могли быть деньги, драгоценности, нереализованный товар: чулки или те же наркотики. Возможно, сержант попал в беду и теперь старается замести следы. Кстати, на протяжении последней недели полиция произвела несколько облав на завсегдатаев черного рынка. Американская военная администрация вынуждена была пойти на такой шаг, чтоб отвлечь внимание общественности от крупных афер, таких, например, какими занимался Брукс при участии лиц особо влиятельных. Мне кажется, что эта гипотеза самая вероятная…
— Зачем же тогда он забрал у Клары пакет? Завтра на работе ей легко его спрятать.
— Потому, что опасность грозит этому проходимцу уже сегодня.
— А вдруг он шпик? И хотел бы подложить сверток с провокационной целью?
— Нельзя исключать и этот вариант. Некоторое время нашим людям придется не заходить в аптеку. Замки надо заменить новыми. Думаю, эти двое сюда больше не сунутся, береженого бог бережет. Я попрошу Зеллера прислать мастера. За девушкой завтра проследи. Я позвоню, спрошу Магду, если ты скажешь «Господин, вы ошиблись номером», — я буду знать, что у тебя все в порядке. В случае опасности к сказанной фразе прибавь: «Надо быть внимательнее» Я найду возможность в тот же день встретиться с тобой.
Григорию пора было уходить, но он не решался оставить Марию одну. Представлял, как она будет мысленно корить себя за неосторожность с ключами, испуганно прислушиваться к ночным шорохам, обычным для
— Ты ругаешь меня в душе, так ведь?
— Наоборот, себя. Я старше тебя по возрасту, опытнее, а вот не подумал о том, что ты только что оттолкнулась от берега. Чтобы переплыть бурную реку, мало одного мужества, нужно еще профессиональное умение и плечо друга, за которое можно ухватиться…
— Ты очень деликатно отчитал меня, лучше бы хорошенько выругал.
— Я должен идти, сделай это сама. Только в меру. Отрицательные эмоции размагничивают, а у тебя завтра должна быть ясная голова. Заставь себя уснуть. А утром со всех сторон обмозгуй, как лучше поговорить с Кларой.
— Фред, ты уверен, что на лестнице никого нет?
— Никогошеньки. — Григорий спокойно откинул крючок, повернул ключ в замке. Из темных сеней пахнуло холодом, он быстро прикрыл дверь, подождал пока Мария запрет за ним и стал спускаться.
Мария, прижавшись к дверному косяку, напряженно прислушивалась. Как мягко ступает Фред! А может, остановился, вслушивается в предательскую темноту? Нет, вот скрипнула десятая ступенька… седьмая, шестая. Сейчас он выйдет во двор и, если там нет засады, выскользнет на улицу. Быстро спустившись в провизорскую, Мария прижимается к зарешеченному окну. Улица пустынна. Бледный луч от фонаря словно дышит, то сужаясь, то расширяясь. Это ветер раскачивает ветви над лампочкой, только и всего. Но изменчивый, дрожащий свет усиливает тревогу. Скорее б убедиться, что все обошлось, что Фред не попал в беду из-за ее легкомысленного отношения к ключам… Минутное ожидание растягивается в бесконечно длинный отрезок времени. И сразу напряжение спадает, его словно рукой сняло: она видит знакомую фигуру, удаляющуюся от ворот.
У короля империи незримых теней
— В Пуллах? С какой стати?
Иозеф Нунке совсем не разделял удивления Фреда Шульца, но ему не хотелось, чтобы подчиненный заметил это, вернее, он даже хотел немного припугнуть его:
— Шеф не любит нарушать атмосферу таинственности вокруг своей персоны, поэтому избегает встреч с людьми, даже непосредственно ему подчиненными. Но, если уже вызывает, то это что-либо очень хорошее, или, наоборот, очень плохое. Чаще всего последнее.
— На что-либо хорошее рассчитывать я не могу, а для плохого тоже, кажется, нет оснований. Впрочем, не люблю забегать вперед, как говорится, искушать судьбу. Двинемся на машине?
— Самолетом. Я уже заказал рейс.
— Жаль, я надеялся немного подремать в дороге.
— Что так? Кто эта женщина, которая мешала вам спать ночью?
— Если бы она! А то — он. Около десяти ввалился Больман, уже сильно на взводе — днем его выписали из госпиталя, и он отмечал это знаменательное событие в каждом ресторане, встречавшемся на пути. Представляете, как набрался? Собеседник из него никудышный, пришлось развлекать гостя иным способом. В конце концов перебрал и я. Наверно, впервые в жизни, вы же знаете, я не поклонник Бахуса. Но уж очень тошно было слушать его болтовню. Не зря говорят, что осла узнают по ушам, медведя по когтям, а дурака по разговорам. Если взять первое определение и последнее, это и есть портрет Больмана.