Гроза над Дремучим Миром
Шрифт:
— Пусть! Я не хочу умереть в темноте.
— Если б могла, я бы тоже умерла, чем провести вечность в анабиозе. Так что считай, что тебе повезло.
Послышалось глухое шипение, и свет померк. Иверлин начала всхлипывать.
— Прости меня, если можешь, за то, что втянула тебя в это, — попросила Беатриче.
Ее сокамерница ничего не ответила и продолжала лишь шмыгать носом. Несколько минут длилось безысходное молчание. Надежда на спасение таяла вместе с кислородом. Держась за стену, Бет медленно присела рядом с тем местом, куда еще недавно просачивалась вода. Ее рука вдруг соскользнула и провалилась
— Что ты там делаешь? — спросила все еще всхлипывающая Ив.
— Помоги, — отозвалась Бет. — Надо проверить все шансы, прежде чем хоронить себя заживо.
В полной темноте они стали вычерпывать жидкий глинозем с мелкой галькой и острыми, царапающими кожу, скальными осколками. Он был очень холодный, и у девушек в миг закоченели руки, но они этого уже не замечали. Через несколько минут безостановочного рытья Ив спросила:
— Тебе не показалось, что нора становится шире?
— Погоди, давай-ка вытащим этот булыжник, — с деловитой озабоченностью отозвалась Бет.
Они были целиком поглощены этим занятием, которой давало надежду на спасение, и старались не думать о том, что оно может оказаться бесполезным. Под ними росла жидкая гора грязи. Ее отгребали назад и снова принимались расчищать проход. Наконец, появился лаз, достаточный, для того чтобы протиснуться человеку. Беатриче прощупала его руками и сделала потрясающее открытие:
— Там дальше пусто!
— Как? В каком смысле?
— Там уже нет грязи, и возможно есть свободный проход. Подожди, я попробую еще посмотреть.
Она легла на живот и пролезла в узкою нору, стараясь нащупать внизу дно или стены. Но рука, поймавшая лишь пустоту, сорвалась и Беатриче внезапно скользнула в лаз. Иверлин не успела даже испугаться, как уже откуда-то снизу раздался дикий рев ее подруги.
— Что случилось?! — в ужасе завопила она. — Бет! Ты где?!!
— Я вижу свет! — снова раздался ликующий возглас из-под земли. — Скорей сюда!
Нижний тоннель оказался еще уже и приземистее верхнего, так что продвигаться по нему можно было только ползком. Но это уже нисколько не пугало, ведь в конце его виднелось светлое пятно.
— Никогда бы не подумала, что в прямом, а не в переносном смысле увижу свет в конце тоннеля, — говорила Беатриче, передвигаясь по грязному лазу. — Теперь-то я понимаю, что это значит.
— Думаешь, там выход на волю?
— А что же еще? Откуда может идти дневной свет?
— Может быть, это фонари или факелы?
— Сейчас увидим.
Но «сейчас» — это было сказано неверно. Свет оказался не таким уж и близким. Путь оказался нескончаемо долгим, к тому же постоянно замедлялся еще больше. Тоннель все сужался, и теперь приходилось протискиваться через него, цепляясь пальцами за каменные выступы с боков.
— Бет, а что если мы тут застрянем?
— Потерпи. Мне кажется, осталось немного. Я уже чувствую, что воздух стал свежей.
— Ты уже что-нибудь видишь там? Может быть небо, солнце или траву? Ну, что-нибудь?
— Нет. Свет слишком сильный. Глаза слепит.
С черепашьей
— Ну, что там? — спросила Иверлин. — Уже видно?
— Я вижу ярко освещенную желтую стену там дальше. Но Ив…
— Что?
— Я застряла.
— Надо было меньше есть.
— Не смешно.
Она снова попыталась прорваться, но только еще больше вклинилась в стены.
— Давай назад. Я попробую взорвать эту нору.
Риск был велик. Но теперь, когда свобода была так близка, рисковать было не страшно. Даже осторожная Иверлин не сказала ни слова против. Отодвинувшись на несколько метров назад, на что ушло еще не меньше четверти часа, Беатриче послала слабый импульс вперед на стену тоннеля. Фокус удался. Тоннель стал шире, хотя и был завален наполовину камнями. Наглотавшись пыли и чуть не лишившись зрения от летевших на них острых каменных осколков, девушки снова устремились вперед. Задача несколько усложнилась, потому что нужно было еще выкидывать наружу лежащие на пути осколки и комья, но воодушевление не утихало, а усталость не смела напоминать о себе. Они были почти у цели.
И вот Бет оказалась на краю норы, и сначала не могла ничего рассмотреть, так как в глаза бил непривычно яркий свет. Это была далеко не воля. Они попали в огромную светлую пещеру, с неясным источником освещения. Странным образом смешались в них чувства разочарования и восторга. Разочарование от того, что тоннель вывел их вовсе не на воздух, а всего лишь в очередную пещеру. И восторг от того, что ничего подобного в лабиринте они еще не видели.
Ровное сияние песочного цвета распределялось по всему пространству. Веяло теплом и сыростью, потому что там били несколько горячих источников, образуя целые бассейны абсолютно прозрачной голубой воды.
— Ой, смотри, — воскликнула Ив, указывая на потолок.
На неровном каменном куполе пещеры ползало множество слизняков, среди которых встречались огромные особи величиной не менее метра.
Но прохода нигде не было видно. Девушки тщетно разглядывали стены в поисках какого-нибудь лаза или норы. Везде были лишь голые, изрезанные временем камни.
— Даже не знаю, радоваться или огорчаться, — сказала Беатриче. — Еще одна шутка лабиринта?
— По крайней мере, мы выбрались из-под завала. И здесь гораздо уютнее, чем там, откуда мы вышли.
— Не могу не согласиться. Пойдем-ка, посмотрим поближе.
Все глубже и глубже проникал в лабиринт отряд Хамсина. Он увязал в нем, как в трясине, и многие уже начали понимать, что навсегда. Как не боялись нукеры своего грозного хозяина, некоторые начали роптать. Но наместник Медных гор ничего не замечал и не хотел замечать. Он упорно шел к своей цели. Теперь уже невозможно было повернуть назад, потому что они окончательно заблудились, но Хамсина это мало волновало. В любой момент он мог уйти отсюда и увести своих людей через пространственную дверь. Этой мыслью он был спокоен и уверен в том, что целиком и полностью владеет ситуацией.