Гроза Островского

Мелоди Ева

Раздается свист – двое парней-охранников стоят, впившись в меня взглядами, буквально пожирая глазами. Но мне сейчас не до смущения. Пока играет эта композиция – я словно другой личностью стала. Порочной, ненасытной, изгибающейся кошкой.

Go, baby, go.

This is my show.

Go,

This is my show.

Мелодия настолько завела меня, буквально каждую клетку тела, мне кажется я слилась с ней в единое целое. Когда звук обрывается на полуноте, я как раз в этот момент сажусь на шпагат, волосы падают мне на лицо. Откидываю их, и вижу, что все кто был в зале, персонал, охранники, даже повар и его помощник, замерли с открытыми ртами. Следом за Ланой начинает играть песня Марсов – «Hail to the Victor». На первых же аккордах встречаю самый острый в мире взгляд… Меня буквально прошивает насквозь серебряная стрела дичайшей ярости. Но вместо того чтобы трусливо сбежать, начинаю второй танец, под эту быструю, отчаянную композицию.

I swear on Heaven and Hell

This is my revenge…

На словах «это моя месть» снова встречаюсь взглядом с Алексом. На его лице выражение: не могу дождаться, когда закончится музыка, чтобы убить тебя. Готовься к мучительной смерти… - ооочень многообещающе, поэтому отворачиваюсь и снова взлетаю буквально птицей на пилон, подтягиваюсь, переворачиваюсь вниз головой…

Но это еще не самое ужасное. На финальных аккордах песни, к Островскому подходит Эльза. Музыка затихает, в зале висит звенящая тишина. Все словно ждут взрыва, скандала. Не понимая, что происходит, но интуитивно. Паузу нарушает Эльза, своим восклицанием:

– Дуня?!

И тут же хватает Алекса за рукав:

– Дорогой, ты только не нервничай, тебе нельзя, и так уже неделю давление! Ох уж эти подростки, ну что с них взять! Я с ней поговорю… Все улажу.

Эльзе книги надо писать. Увидела картинку и придумала свою версию, да еще какую. Надо отдать должное - куда правдоподобней реальности. Похоже она решила, что Дуня бунтует. Что-то не поделила с Островским и таким образом решила насолить дядюшке. И самое противное – придется снова сыграть в этот театр абсурда. Тем более что главный кукловод похоже растерялся и не знает, что сказать. И лицо правда красное – ну в его возрасте и давление вполне себе может быть… Только глаза все еще блестят жаждой убийства и обещают:

Вот только дождемся, когда свалит Эльза. Тебе не поздоровится, Гроза

Эльза сама того не зная мне очень помогла. Сначала я выслушивала где-то с час ее причитания и болтовню в стиле «Как же можно так неблагодарно относиться к своему любимому дядюшке, он ведь все эти годы помогал вам финансово, ни в чем не отказывал, любит тебя, Дунечка, до умопомрачения…» и так далее. Так и подмывало рассказать Эльзе насколько любит меня дядюшка. Так, что еле уползла от него наутро… Но разумеется, я бы

ни за что не ляпнула такое вслух. Даже поймав себя на этой пошлой мысли, я покраснела. Баранова решила, что это краска раскаяния и она добилась нужного результата. Ну а я не стала разубеждать в обратном.

Помогла Эльза мне прежде всего тем, что уволокла Островского «от греха подальше» из клуба. Не знаю с какой целью он приезжал, но визит оказался провальным. Мне дали передышку. И снова два пути – сбежать или с открытым забралом встретить гнев Островского и отстоять работу, которая мне нравится. Я полюбила это место, коллектив, с Мадлен вообще лучшими подругами стали. Клуб начал понемногу приносить прибыль, и бросить все это только потому что я неугодна его хозяину… причем абсолютно по личным соображениям… Мне казалось неправильным. И Мадлен поддержала меня, когда застала в своем кабинете после разговора с Эльзой, в полном раздрае чувств.

– Как ты, Кира? – с волнением спрашивает с порога.

– Жива… едва. – отвечаю со стоном. – Худшего момента встретить «дядюшку» сложно придумать. А ведь прятаться собиралась. Конспирироваться. Дура безмозглая. И чего меня на сцену то понесло?

– Ты танцевала шикарно. Просто бомба, детка. Ты принесешь клубу огромную прибыль, если станцуешь хоть пару раз…

– Я не танцовщица, ты что! Это был эксперимент!

– Возможно, но где-то ведь занималась?

– Нет!

– Потрясающе… у меня нет слов. Это чувство ритма, ты будто сливаешься с музыкой в единое целое. Боже, Кира, от тебя взгляд невозможно было отвести! Ты поразила всех! Островский выглядел ошарашенным, я не знала за кем наблюдать, за ним или за тобой. Было ощущение что он видит перед собой восьмое чудо света… Никогда босса таким не видела. Если бы не знала хорошо вашу историю… я бы сказала…

– Сказала что? – поторапливаю запинающуюся Мадлен.

– Что это любовь!

– Ох, лучше молчи! Это скорее ненависть. Мне, по-хорошему, валить отсюда надо. Эльза помогла, утащила его… Но ведь он обязательно вернется… и тогда мне несдобровать. Скорее всего выкинет меня. Так зачем дожидаться неизбежного и травить душу ожиданием…

С этими словами подхожу к двери и в полном отчаянии, без сил, утыкаюсь в нее лбом.

– Нет, ты что! Мы вместе сделали это место! Без тебя я бы еще два месяца возилась! Ты не можешь уйти. Алекс не уволит тебя! А если попробует… я скажу, что уйду вместе с тобой!

Мадлен подлетает ко мне и крепко обнимает за талию.

– Ни за что не отпущу тебя, даже не мечтай.

– Спасибо, - крепко обнимаю ее в ответ. И признаюсь тихим голосом:

– Мне страшно.