Гроза панцерваффе
Шрифт:
Катуков приказал Бабаджаняну выделить из 44-й гвардейской танковой бригады, находящейся в районе Пинне, два танковых батальона, роту мотопехоты, батарею самоходно-артиллерийских установок и двигаться к Бирнбауму.
Противник успел подтянуть резервы на рубеж Бирнбаум, Гожин, Дормово. Здесь завязался тяжелый бой. 28 января Бирнбаум был взят основными силами 44-й гвардейской танковой бригады [323] .
Шверин уже брали подошедшие части 35-й стрелковой дивизии армии Чуйкова, а комбриг 44-й Гусаковский получил новую задачу — двигаться как можно быстрее к Обре, чтобы захватить там плацдарм.
323
Там
Главные силы танковой армии подошли к Обре и приступили к форсированию. Под огнем противника наводились мосты, особенно упорно немцы обороняли город Бомст и его пригороды. Здесь сосредоточены были силы берлинской офицерской и двух унтер-офицерских школ, конно-полицейский батальон СС, два батальона боевой группы «Балл», запасной учебный батальон «Бранденбург» и тяжелый зенитный дивизион противовоздушной обороны Берлина [324] .
Бомст взяли штурмом войска гвардейского мехкорпуса Дремова и 11-го отдельного танкового корпуса Ющука, участок севернее Альт-Тирштигеля захватил корпус Бабаджаняна [325] .
324
ЦАМО РФ, ф. 299, оп. 3070, д. 675, л. 27.
325
Бабаджанян А. Х., Попель Н. К., Шалин М. А., Kpaвченко И. М. Люки открыли в Берлине. С. 250–251.
Теперь все внимание Катуков сосредоточил на форсировании Обры. Операция эта непростая, трудоемкая, сопряжена с немалыми трудностями технического порядка. К тому же противник всегда стремился задержать на переправе наши войска, бросал в бой артиллерию и авиацию.
Мосты на Обре немцы успели взорвать и даже пытались обстреливать из артиллерии передовые отряды, но, не добившись успеха, вынуждены были отступать. Форсировав реку, 1-я гвардейская танковая армия продолжала наступление, она шла уже по территории Германии.
Первым попробовал прочность Мезеритцкого укрепленного района полковник Гусаковский. Его 44-я гвардейская танковая бригада, усиленная 1454-м самоходно-артиллерийским полком, начала прорыв оборонительной полосы противника в районе Хохвальде, в 12 километрах юго-западнее Мезеритца. Комбриг имел на руках карту минных полей района, добытую разведчиками. Это в значительной степени облегчало выполнение боевой задачи.
Разведка, постоянно шедшая впереди, доложила, что доты и дзоты заняты немецкими полевыми войсками, но дорога в укрепленный район свободна, через противотанковый ров переброшен мост. Донесение насторожило комбрига. Что это, противник устроил ловушку? Только потом стало ясно, что дорога оставалась открытой на случай, если свои танки пойдут в атаку.
Только по этой дороге пошли не немецкие, а наши танки. Не дожидаясь подхода главных сил корпуса, Гусаковский принял решение прорваться ночью через укрепленный район. Саперы растащили по сторонам рельсы, на скорую руку вставленные в гнезда надолбы, цепочкой встали у дороги, освещая ручными фонариками путь, чтобы машины не напоролись на минное поле, и, как говорится, благословили на подвиг батальоны Карабанова, Боридько и Пинского.
Услышав шум танковых моторов, немцы открыли огонь. Но было уже поздно, наши танкисты начали громить вражеские доты и дзоты, уходя вглубь оборонительного района.
Вслед за 44-й гвардейской танковой бригадой должна была идти 45-я гвардейская. Комбриг Моргунов начал атаку в районе Нитнера, но мощный огонь вражеской артиллерии заставил его отойти назад. Часа через два его танки все же вышли на дорогу, по которой прошла бригада Гусаковского. Немцы, однако, пришли в себя, приняли меры, перекрыли мост через противотанковый ров, заняли круговую оборону.
«Долгое время штаб армии не знал, что стряслось
Было ясно, что противник в ближайшее время подтянет свои резервы и разгромит 44-ю гвардейскую танковую бригаду. Уже начали действовать боевые группы из корпуса генерала Претцеля. Генерал потребовал на позициях драться до последнего солдата, в первую очередь выбивать советские танки. Вся надежда была на командарма».
Узнав о положении бригады, Катуков начал действовать без промедления, направил весь корпус Бабаджаняна по следам бригады Гусаковского, а корпус Дремова, после ликвидации блуждающей группы противника, тоже нацелил на Мезеритцкий УР. Одновременно с этими войсками на помощь 44-й гвардейской танковой бригаде был брошен подвижной отряд, созданный из 6-го мотоциклетного и танкового полков под командованием начальника разведотдела армии полковника Соболева. Катуков поставил ему задачу: пробиться сквозь вражеские укрепления, соединиться с Гусаковским и тянуть за собою всю армию [326] .
326
Соболев А. М. Разведка боем. С. 184.
Подвижной отряд, пройдя несколько десятков километров, добрался до Швибуса, где только что закончились бои с «блуждающим котлом», то есть с блуждающей группировкой противника, иначе — которая безуспешно пыталась пробиться на запад. Севернее Швибуса Соболев вышел к каналу, форсировав который можно было выбраться на дорогу, ведущую к небольшому городку Лагову.
Разрозненные немецкие части с приближением советских танков оставляли поселки и города, уходили вглубь Германии. Так было и в Лагове. Когда танкисты вошли в город, над ратушей колыхался на ветру белый флаг, означавший полную капитуляцию.
31 января 1945 года командарм Катуков приказал корпусам Дремова и Бабаджаняна следовать по маршруту отряда Соболева. Танки стремительно продвигались к Одеру, сбивая на ходу бронированные колпаки на вражеских укреплениях. Воины и командиры проявляли массовый героизм, каждый горел желанием поскорее уйти в бой, чтобы разгромить противника, приблизить конец войны. Без жертв, конечно, победа не давалась. На пути к Германии многие сложили свои головы. У города Згежа пал смертью храбрых командир 19-й гвардейской мехбригады полковник Ф. И. Липатенков, у Александрова механик-водитель М. В. Пивовар заслонил своим телом комбата В. А. Бочковского, под Познанью сражен был бандитской пулей заместитель командира 8-го гвардейского мехкорпуса полковник В. М. Горелов. На выходе из Мезеритцкого УРа погиб командир батальона майор Карабанов — фаустпатрон ударил в тот момент, когда комбат открыл люк…
Позже, когда войска стояли у Одера, Катуков писал Юрию Жукову в «Комсомольскую правду»: «Поработали мы как будто бы неплохо, но за победы приходится платить. И платить очень дорого, а это особенно горько, когда уже виден впереди конец войны…» [327]
Когда подошли основные силы армии, завязались бои с отступающими немецкими войсками у Куннерсдорфа и Геритца. Город Куннерсдорф памятен многим по учебникам истории. В годы Семилетней войны (1756–1763) русские войска фельдмаршала П. С. Салтыкова наголову разбили превосходящие силы прусского короля Фридриха II. В бою под Куннерсдорфом отличился будущий полководец Александр Суворов.
327
Ростков А. Ф. Мастерство и мужество. С. 97.