Гроза северных морей
Шрифт:
– Что-то не очень на корягу тянет… – тихо поделился с ним Вовка. – Уж больно квадратный.
– Вот, блин, отыскал же штуковину. – Верзила достал нож и со вздохом присел над находкой. Снял пальцами прилипшую черно-зеленую тину, постучал обушком. – Железная, похоже…
– Игорь, ты где-нибудь в уголке поскреби, – посоветовал напарник, выбирая сигнальный конец – дайвер поднимался на поверхность следом за добытой со дна штуковиной.
– Без сопливых разберусь, – огрызнулся Игорь и принялся счищать лезвием налипшую грязь. Блеснул металл, заставив
Снова запищала рация – это с берега заметили активность над местом подводных работ.
– Да ответь ты им, не отстанут! – взмолился Вовка. – Знаешь же, что мне нельзя «сигналку» из рук выпускать, пока Юрка на борт не поднимется!
– Ладно, не ворчи, как дед старый! Потерпят, не пожар. Мы тут еще сами не поняли, что к чему… Что же это за ерундовина такая? Окно, что ли? А на фига из серебра его делать? А чего это мы с тобой, Вовка, головы ломаем? У нас же для этого есть те, кому это по статусу положено. Вон их сколько на берегу сидит – дармоедов-бездельников. Давай-ка эту хрень им оттащим, а там пускай сами разбираются – наше дело маленькое.
Метрах в двух от катера с плеском выскочил яркий шар – это водолаз обозначил место находки буйком. Через пару минут из «кипящей» пузырьками воды показалась голова в маске. Фонтанчики брызг энергично разлетались в стороны от клапанной коробки при выдохах, делая аквалангиста похожим на фыркающего тюленя. Игорь ловко подвел плавсредство к вынырнувшему парню, ухватился за ремни дыхательного аппарата и помог перевалиться тому через борт. С облегчением вздохнул: водолаз уже в лодке, значит, и страхующему можно расслабиться. Неторопливо распахивая свой «знойный» костюмчик, Роговец справился с этим быстрее, чем ныряльщик освободился от акваланга.
Юрий выглядел усталым, но довольным до крайности. Отлепив от лица маску, он протер мокрой ладошкой лицо с красными следами прижима силиконового уплотнителя и улыбнулся во все тридцать два зуба:
– Видали? Еле из ила выковырял…
– Ты на трех метрах остановку не забыл от радости? – Игорь подсобил ему стащить с мокрого компенсатора плавучести «упряжь» с воздушными баллонами. – А то по глупости кессонку заработаешь – никакие богатства мира не обрадуют.
– Нормально все. – Парень сдвинул капюшон и попытался привести в порядок мокрые сбившиеся кудри. – Дайте глянуть при свете дня, что мне попалось.
Осмотрев железяку со всех сторон, он с сомнением покривился:
– Не, пацаны, под водой она смотрелась более презентабельно. А здесь напоминает кусок металлолома, мы такие в школе собирали…
Роговец взял из его рук тяжелую находку, потряс ее, прикидывая вес, а потом размахнулся в сторону борта:
– Раз и тебе не нравится – пусть тогда дальше себе валяется, где валялась!
– Э! Э! – хором закричали на него ребята, видя, что шутник и впрямь собирается вышвырнуть кусок замусоренного металла. – Не балуй! Сам за ней полезешь! И без акваланга!
Роговец загоготал:
– Что? Купились? Ха-ха! Ладно, пожалею я вас. Но
Рация разрывалась от натуги, пытаясь вызвать к себе интерес со стороны молодых людей, которые возбужденно обсуждали между собой найденный предмет, не торопясь делиться новостями с остальными членами экспедиции. Но на жалобный писк никто не реагировал, было не до того. Слишком непонятным и заросшим был металлический прямоугольник, извлеченный со дна. Сойдясь на том, что без специальных инструментов очистить его не удастся, они все-таки вспомнили о профессоре и, не переставая оживленно спорить, направили катер в сторону ярких палаток.
Встретили их сурово. Подбоченясь, на берегу стояла Маша и демонстративно держала в руках свой радиопередатчик. Рядом недовольно шевелил усами сам Рубашников, которого неугомонная девушка вытащила из тени навеса, чтобы восстановить-таки дисциплину в лагере. За их спинами собралась кучка любопытствующих, предвкушавщих сцены расправы. Взбучка водолазов ждала еще та! Игорь, как наиболее привычный к экзекуциям такого рода по причине своей врожденной расхлябанности, приободрил товарищей:
– Победителей не судят! Они нас еще на руках к столовой отнесут и по двойной порции выдадут, не дрейфьте!
Первой в атаку пошла Маша: не дожидаясь пока катер причалит к импровизированному пирсу, она возмущенно набросилась на парней, благо ее звучный голосок позволял это сделать:
– Роговец! Ты что, язык проглотил? Или рацию? Мы здесь места себе не находим, думаем, что-то случилось, а тебе лень кнопку нажать? Гляньте на него – он еще улыбается!
– Спокойно, Маша! Я – Дубровский… – попытался пошутить Игорь, орудуя веслом. Но его монолог был резко прерван:
– Надо же! Русский язык, оказывается, еще не забыл, вот чудо-то! А ответить нам никак не мог? А вы, Юра, Вова? Я понимаю, Роговец – на него никогда нельзя положиться. Но от вас я никогда такого не ожидала!
– Маш! – взмолился Игорь, видя, как слетело с лиц друзей выражение радости. – Их не трогай. За связь с берегом я отвечал! Виноват, каюсь. Только ногами не бей, ладно? Прости, но меня твое поведение удивляет и обижает! Даже не спросила, что у нас стряслось, а сразу с упреками набросилась!
Катер глухо стукнулся о деревянный настил и был немедленно пришвартован к вбитому в землю колышку.
– И что же у вас случилось? – вмешался в перепалку начальник экспедиции. – В нештатных ситуациях вы тем более обязаны в первую очередь оповестить нас!
Юрий собирался было открыть рот, чтобы все объяснить, но Роговец оказался проворнее.
– Да ничего особенного, Вениамин Михалыч! – хладнокровно ответил он. – Просто Юрию пришлось прервать погружение и выполнить экстренное всплытие. Думаю, у него проблемы с сердцем…
Аквалангист вытаращенными от удивления глазами уставился на Игоря:
– С… сердцем?!
– Ну да, – невозмутимо отозвался Роговец. – Ты же сам сказал, что оно у тебя чуть из груди не выпрыгнуло, когда ты эти полтонны серебра нашел!