Грозный год - 1919-й (Дилогия о С М Кирове - 1)
Шрифт:
– Поможем и Урожайному, товарищ Киров! Как не помочь? Налетим отрядом на село, разобьем гарнизон, а хлеб спалим. Только поручите и эту операцию нашему отряду: мне и Мусенко...
После ухода Петрова Киров принял Темира Искандерова. Это был политработник 1-го Дагестанского советского полка, в недавнем прошлом учитель. Во второй половине апреля, вслед за Оскаром Лещинским, он с транспортом оружия и группой военных инструкторов был командирован Кировым в Дагестан на помощь Буйнакскому.
Уже один внешний вид Искандерова насторожил Кирова. Дагестанец был в какой-то рванине, в развалившихся
Когда же Искандеров протянул свою вялую, безжизненную руку, отведя глаза, Киров все понял.
– Провал?..
– Проклятые англичане!
– вдруг торопливо, задыхаясь, начал рассказывать Темир.
– Как только они появились в Дагестане - наводнили города и аулы тысячами шпионов и провокаторов. Некуда деться и от воздушной разведки. Самолеты все время кружат над горами и, конечно, видели движение наших партизанских отрядов... Не исключена возможность, что англичане следили и за Буйнакским и за Лещинским, знали о них давно, хотя и тот и другой проявляли величайшую осторожность в работе. Есть также подозрение, что в подпольный Дагестанский обком партии пробрался провокатор.
Киров свернул цигарку. Тяжело было слушать Искандерова!
Да и тому нелегко было рассказывать.
– Приехав из Астрахани в Петровск, Буйнакский собрал большие силы... Он все время пропадал в горах... Чуть ли не в каждом ауле он создал партизанские отряды... Уллубия любили!.. Каждую минуту мы готовы были к выступлению, ждали только красную флотилию из Астрахани... Наши ребята даже успели привести в полную негодность подъемные краны английских гидропланов, увели в горы лошадей гарнизонной артиллерии...
– Не совсем все гладко у нас вышло с походом флотилии, - сказал Киров.
Снова Искандеров торопливо заговорил:
– Знаем, Сергей Мироныч! Надо было видеть, какая паника поднялась у англичан и деникинцев, когда красная флотилия захватила "Лейлу". Англичане собрали весь свой флот на Каспии. Мы видели, как поспешно они готовятся к походу, но никак не могли известить Астрахань!.. Ни один гонец не успел бы дойти до вас через фронт белых!..
– Не успел бы, - согласился Киров.
– Руководствуясь вашим указанием об одновременном выступлении с нами большевиков Терека, Буйнакский послал человека во Владикавказ, к товарищу Орджоникидзе. Он писал от своего и от вашего имени, что Петровск и Шура накануне Советской власти, что нам совершенно необходимо точно знать о положении дел у них в крае, а главное, где фронт казаков и правда ли, что Владикавказ занят советскими войсками... Буйнакский также писал, что как только мы займем Петровск и Шуру, сразу двинемся на помощь Северному Кавказу. Но мы не дождались ответа из Владикавказа! Слухи о взятии Владикавказа советскими войсками остались только слухами. Не могла к нам подойти и флотилия из Астрахани. Обстановка же в Дагестане была такова, что нам и часа нельзя было медлить, восстание против белых могло вспыхнуть стихийно. Решено было созвать заседание Военного совета при подпольном Дагестанском областном комитете партии. Уточнить детали восстания... Это было тринадцатого
Искандеров замолчал, виновато склонив голову. Но Киров, конечно, догадался, как дальше развивались события.
– При налете арестованы все?
– спросил он.
– Почти все.
– И Уллубий, и Оскар?
– Да, товарищ Киров.
– Как вам удалось остаться на свободе?
– Счастливая случайность!.. За день до Военного совета Уллубий послал меня в горы с поручением, там лошадь моя свалилась с кручи, я ушиб себе ногу и не смог вовремя попасть в Шуру.
– Пытались освободить арестованных?
– Трижды, товарищ Киров. Первый раз, когда их везли из Шуры в Петровск. Партизаны совершили налет на поезд... но поезд проскочил под градом пуль. Здесь тоже не обошлось без предательства! Успех нашего налета во многом зависел от конного отряда, стоявшего в районе Кумтор-Кала. Но командир этого отряда за час до появления поезда с арестованными снял своих конников из засады и увел. Таким образом, наши партизаны остались одни, без поддержки, и их отбила огнем десятка пулеметов охрана поезда... Во второй раз три тысячи партизан спустились с гор и приступом пошли на Петровск. В городе завязалась настоящая война с деникинцами и англичанами, но тюрьму нам захватить не удалось. И в третий раз у нас ничего не вышло! К нам бакинцы прислали людей, они привезли деньги, на которые мы должны были подкупить тюремную стражу и освободить арестованных. Но наши враги хорошо знали, кто попал к ним в лапы, и берегли их пуще своего глаза.
– Каково положение сейчас? Судили их или собираются судить?
– Готовится комедия суда. Поручено это высшему военно-шариатскому суду. Расправу над большевиками взяли на себя деникинцы, англичане и наши муллы. Они действуют сообща.
– Надо изменить тактику борьбы с врагом, - сказал Киров.
– События в Дагестане должны нас многому научить. Прежде всего, вместо единого Дагестанского ревкома следует создать десятки маленьких ревкомов. До определенного времени они должны работать абсолютно конспиративно.
Темир молча кивнул головой.
– Особую активность должен проявить Кумыкский ревком, - продолжал Киров.
– Он может наладить связь с соседним Грозненским районом и через него с георгиевскими лесовиками и камышанами. Эта связь должна быть круговой и постоянной, чтобы успешно повести решительную борьбу с деникинцами. Деникин должен быть обескровлен в Дагестане. Это ослабит его удары на других фронтах. Ни одного пуда хлеба деникинцам! Ни одной лошади! Ни одного солдата!
– Мы это сделаем, товарищ Киров.
– Делать это должен весь народ Дагестана! От мала и до велика. Борьба с Деникиным должна принять всенародный характер. К этому нас зовет Ленин.
– Киров встал, прошелся по кабинету.
– Завтра я доложу о дагестанских делах на Реввоенсовете. Примем решение о дополнительной помощи Дагестану. Попытаемся также вырвать из рук палачей Уллубия и Оскара...
Искандеров тоже встал. Подал Кирову руку.
Уже направившись к дверям, он точно невзначай вспомнил:
– Тут вам письмо, Сергей Мироныч... Правда, оно адресовано другому лицу, но я вез его вам.