Грозный всадник
Шрифт:
– Отец атаман, боярское войско идёт к Симбирску.
Это к Симбирску подходил князь Юрий Барятинский.
Через день снова гонец:
– Отец атаман, боярское войско всё ближе и ближе.
За этим и третий гонец примчался:
– Отец атаман, Барятинский рядом.
Не достроив до конца переходов, Разин дал команду к третьему штурму кремля. Расчёт был таков: ворваться в кремль до прихода боярских войск.
Разинцы стали заваливать проёмы между валом и крепостной стеной
И хотя пули врагов косили людей нещадно, и хотя ударили пушки из крепости, не дрогнули разинцы. Настил рос, рос. И вот подошёл к стене. Всё выше он, выше. Ещё немного, и откроется путь на стены.
– Ну держись! Ну берегись!
– посылали разинцы угрозы в сторону крепости.
– Ну-ка, Оскарка, берись за вилы!
И вдруг непредвиденное. С крепостной стены полетела вниз горящая пакля. В одном месте, в другом, в третьем, четвёртом, пятом... Коснувшись сухого хвороста, она взметнула немедля пламя.
Все поняли: стрельцы поджигают настил.
– Вали больше! Больше вали!
– закричал Разин, показывая на поленья. Он надеялся верхним слоем поленьев прибить огонь.
Но дерево было сухим. Гигантский костёр зверем метнулся к небу.
На минуту у Разина мелькнула мысль: может, пламя пойдёт на стены и получится то, с чем не справились в прошлый раз, - пожар, уничтожив настил, уничтожит и стены кремля.
Но ветер дул не с руки, гнал огонь не к стене, а к штурмующим, к валу.
Попятились люди. Попятился Разин. У кого-то вырвался вздох:
– Эх, птицей на ту бы сторону!
И вдруг Оскарка Чертёнок сорвался с места. Подхватив свои вилы, ринулся разинец в пламя.
Замерли все. И тут же:
– Леший!
– Оскарка!
– Чертёнок!
Хотели люди вернуть смельчака. Но пламя укрыло героя.
Прошла минута, вторая. И вот опять увидели все Чертёнка. Уже там, за огнём. У самой стены. Жив, невредим Чертёнок.
Как он взлетел на стену, никто не понял. Но он стоял на самом её верху. И только одежда его горела.
Чертёнок вдруг побежал по стене. Заработал, как пикой, вилами. Взлетали на вилах тела стрельцов. Взлетали и тут же снопами падали: направо - внутрь кремля, налево - по эту сторону.
Чертёнок исчез со стены, словно растаял. Закрыл на минуту героя дым, а когда расступился - нет на стене Чертёнка. Нет, словно людям всё это привиделось. А может, и вправду привиделось? Может, и не было вовсе Чертёнка там?
Перекрестились разинцы. Один - за добрую память героя. Другие, те, что в силы волшебные верили, - за вечную жизнь. Надеялись люди: а вдруг объявится вновь Чертёнок?
– Может, он птицей ушёл в поднебесье!
Хотелось людям в такое верить.
ПОСЛЕДНЯЯ БИТВА
Князь
Здесь, на холмах у Свияги, он и дал свой последний бой. Запели медные дудки. Сила пошла на силу.
Войска у князя были отборными. Почти каждый в полках дворянин, сын боярский, слуга государев. Были и иноземные ратники.
У дворян пушки, пищали, мушкеты. Кони добрые, сытые. Скакун к скакуну. В кольчугах всадники, в железных нагрудниках.
И всё же поначалу трудно было сказать, кому упадёт удача. С такой силой ударили разинцы, что Барятинский было дрогнул. Битва завязалась в разных местах. И если в одном побеждал Барятинский, то сразу и в другом, и в третьем верх доставался разинцам. Хотя и ходили они в атаки порой с топорами, с рогатинами. А многие просто с дубинами.
Однако сила есть сила, пушки есть пушки. Оправился вскоре Барятинский. Собрал дворян на одном из холмов. Расставил, устроил засады. И отсюда, с холма, начал атаку на разинцев.
На атаку Разин ответил атакой.
Повёл он на холм казаков. Врезались конники в дворянское войско.
– Руби-и! Секи-и!
– кричал Разин.
Дворяне попятились. "Уж больно шибко", - подумал Разин. Но азарт сечи его увлёк.
– Коли-и! Работа-ай!
Рубится Разин. В седле приподымается. Удары налево, направо шлёт. Сабля обрушится молнией и снова взлетает к небу. Конь дрожит под наездником. Разин весь в битве. Шапка чуть сдвинута. Губа чуть прикушена. Взгляд ястребиный. Глаза чёрным огнём горят.
Взлетели казацкие кони на холм. И тут - вот она хитрость князя. На вершине холма за его укрытием, уставив чугунные дула, на разинцев смотрят пушки.
– Па-али!
Метнули пушки зарядом в лошадиные морды. Конское ржанье и конский хрип.
В ту же минуту за пушками выросли враз стрелки. Ударили громом пищали. За первым рядом стрелков - второй. Снова огонь и пули.
Всё смешалось в рядах казаков.
А слева и справа, выходя из овражных засад, уже летела на Разина дворянская конница.
Развернулся Степан Тимофеевич врагу навстречу. Снова взлетела сабля. Ястребиный метнулся взгляд.
– Ру-уби!
– выпалил Разин.
И в это время пуля ударила атаману в ногу, в бедро.
– Эн не возьмёшь!
Хоть и скривился Разин от боли, но саблю из рук не выпустил. Послала сабля налево, направо смерть. А третий удар не вышел. Повис над Разиным дворянский палаш.
В глазах метнулись земля и небо.
– Братцы, спасай атамана!
– услышал Разин, валясь с коня.
– Батьку спасай. Без батьки всему погибель.