Грозный. Пес, который искал человека
Шрифт:
– Линда! – снова позвал он, и в этот раз, к облегчению своему услышал дробный цокот когтей из перехода к лестнице.
Увидев Андрея, овчарка тут же развернулась и поманила за собой, давая понять, чтобы он непременно отправился следом. Впрочем, Андрей сразу понял, чего она хочет. Они взошли на этаж выше, и Андрей неожиданно услышал донесшийся из ответвления коридора бодрый мужской голос, заставивший его остановиться:
– Прошу извинить меня за эту долгую паузу, возникла острая необходимость!
Голос был громкий и в тишине особенно отчетливый.
Андрей
– Надеюсь, вы поймете мою маленькую слабость! – оправдывался голос.
Вслед за этим раздался дружный многоголосый смех.
– Ребята, только не думайте, что со мной здесь уйма народу, не пугайтесь, это я включил закадровый смех! Это у меня на студии есть такая кнопочка – жму, и сразу я для вас не один! А с целой толпой!
Сунув накладные под мышку, Андрей медленно двинулся на голос, который все так же воодушевленно продолжал:
– Для интересующихся докладываю обстановку по погоде. Спутник сообщает, что в ближайшее время на всей территории Западной и Восточной Сибири осадки не ожидаются. В южных районах местами дневная температура поднимется аж до двадцати градусов, ночью будет прохладно – всего плюс пять. И на ближайшие дни – безветрие, но облачность, друзья мои, сохранится высокая облачность!..
Снова свернув, Андрей увидел перед собой открытую дверь. Здесь, в коридоре, голос оказался еще бодрее и звонче.
Теперь Рокотов двигался еще медленнее, боясь спугнуть человека, сидевшего там. Он уже догадался, что здесь, вероятно, какая-то радиостудия и обосновавшийся в ней человек ведет свой эфир.
– Ну что же, друзья, с погодой разобрались, теперь я подумаю, чем развлекать вас дальше, а пока – музыка. Я тут выбрал кое-чего на свой вкус. Уж не обессудьте, если он не совпадает с вашим…
И в коридор полилась музыка, которую Андрей никогда и ни за что не спутал бы ни с какой другой: второй концерт Рахманинова с набатными раскатами вступительных ударов, от которых создавалось ощущение, что по всему телу волосы становятся дыбом. Величайшая тайна была сокрыта в этой музыке, умение выразить напряжение, тревогу и передать слушателю свои переживания.
За эти секунды, что он подходил к раскрытой двери, Андрей вдруг вспомнил урок из детства, когда учительница музыки рассказывала об умирающем семидесятилетнем старике, который целые дни проводил полулежа на койке, слушая радио с его далекой, находящейся на другом конце света и теперь уже навсегда потерянной Родины, где шла жестокая война. И однажды заплакал, услышав трансляцию собственного концерта, понимая, что в России его музыку все еще знают и любят. Андрей и сейчас не знал, правда ли так было на самом деле, или учительница прибавила что-то от себя, но тогда, в детстве, услышав эту музыку и представив беспомощного больного старика, лежавшего в кровати, он и сам заплакал…
Чтобы своим неожиданным появлением не напугать сидевшего в комнате человека, Андрей сначала позвал:
– Эй!
Но
Он хотел придержать Линду, но та все же вырвалась и заскочила в комнату. Андрей подошел ближе и замер на пороге.
Ощущение обмана было таким сильным, что он застонал с досады.
Это был обычный офис, только забитый всевозможными предметами, и в особенности щедро обставленный коробками с едой. Посреди комнаты он увидел стол и на нем – музыкальный центр с огромными колонками, по типу старых бумбоксов, популярных лет двадцать назад или даже раньше. Подсоединенные к нему провода уходили под стол, где стоял на полу автомобильный аккумулятор. Еще один кабель уходил за окно, там висела антенна.
Андрей вошел в помещение, все еще ожидая увидеть кого-нибудь за шкафами или в местах комнаты, не доступных его взгляду. Но здесь было пусто. Подойдя к столу, он выключил радио.
Теперь его охватила злость. Беспочвенная вроде бы, если не считать того обстоятельства, что причина ее не лежала на поверхности, а была спрятана глубоко внутри. Ему так хотелось встретить еще кого-нибудь. Живого разумного человека, а не оставленное кем-то включенным радио. И ведь где-то он есть – этот парень, который ведет эфир.
«А кто же был здесь?» – спохватился он и заново осмотрел комнату, как будто мог не заметить среди нагромождения вещей человеческую фигуру.
– Ты кого-нибудь видела? – спросил он Линду, но та в ответ только повиляла хвостом.
На подоконнике, откуда бывший обитатель, очевидно, любил наблюдать за улицей, Рокотов нашел открытую упаковку с пряниками и стакан с газировкой. Газ из нее давно выдохся, а пряники высохли. Если был здесь человек, то давно ушел.
Андрей снова включил бумбокс, чтобы посмотреть, на какую волну настроен приемник, и вздрогнул от громкого голоса:
– … может быть, она вам и показалась траурной, но поверьте моему мнению – это шедевр! Гарантированное место в топ-листе лучших композиторов мира. И вряд ли мы сумеем создать что-либо подобное в будущем. Если оно у нас еще, конечно, есть, будущее!..
Андрей запомнил номер в строке – это была частота на диапазоне цифрового радио. Сигнал мог идти с какой-нибудь станции. Но запросто – и напрямую со спутника. Тогда ему не требовались линии ретрансляторов и огромные передающие антенны, а станция вещания могла находиться в любом городе, да и вообще, в любой точке планеты, где мог бы найтись человек, говорящий на родном языке.
Он снова выключил приемник. Хотел забрать бум-бокс, но подумал, что в «скорой» наверняка должно быть радио.
Обратно спускался с большей предосторожностью, ожидая еще какой-нибудь сюрприз. Но Линда вроде ничего опасного не замечала, и по аллее они вернулись без приключений. Обогнув здание, Андрей снова увидел «скорую» и запертых в ней скучающих парней, искренне радуясь их неопрятным бородатым физиономиям.
– Ну-ка, ребятки, включите-ка приемник! – первым делом произнес он, забравшись в салон.