Грозовой перевал

Афонский Игорь

И этот кто-то был Иман! Без всяких сомнений. Мусса тогда очень много думал об этом!

* * *

Вот она плачет в отеле, в номере находится одна. Её глаза всегда красные. Много курит. Этот запах – дорогих духов и сигаретного дыма, он сводит его с ума! Почему он её не выслушал? Она была готова признаться ему во всём, всё рассказать. Он в этом был уверен или обманывал себя в этой уверенности.

Он посидел в старом городском парке, на их скамейке. Было время подумать о ней с теплом и нежностью. Очень давно он понял одну простую вещь, что всё происходящее с ними – это результат чудовищной несправедливости. Она боялась его потерять. И если бы он узнал о ней правду, то вряд ли бы сразу понял и смог

простить. У них были равные шансы: но она подставила себя сама! Если ей было трудно выбирать, то она предпочла смерть. Смерть их обоих! Он прокрутил каждое её движение в последние мгновения жизни! Она была великолепна! А может, это был только сон?

* * *

Богатый район. Двор с тенистой верандой, красивый бассейн с живыми рыбами и настоящим небольшим водопадом. Столик с удобным стулом. Иман. Это уже очень старый человек. Он одет в строгий, дорогой светлый наряд, горло, покрытое морщинами, надёжно завёрнуто, несмотря на стоящую жару. Шелковый халат одет сверху, его покрывает замысловатый узор в национальном стиле. На голове белая шапочка, поверх которой в виде небольшой чалмы накручены куски ткани. В руках чётки. Он читает молитву. Это его последняя молитва, он как бы догадывается об этом, неторопливо читает. Это его вечный разговор с Аллахом!

Этот человек прожил много, можно сказать он пережил свой век. Многих его сверстников давно уже нет в живых. Родственников тоже. А, нет, Мусса! Он сейчас в Европе, находится подальше от новых политических бурь. Его племянник! Дерзкий, неуправляемый человек. Хороший конспиратор, настоящий террорист, мастер. Так получилось, что они были совладельцами одной трастовой компании. Сколько было пролито крови! Очень давно Иман стал виновником смерти его отца, своего брата. Так сложилось, ничего уже не сделаешь, не исправишь! Потом погибает вся семья. Иман, как одержимый, жаждал смерти всех и Муссы тоже! Но Аллах сберёг мальчика от всех напастей, оставил в живых. Последняя встреча с ним была тяжким бременем.

Он сказал, что «все преступления пусть останутся на его совести, что возмездие в руках Аллаха!» Неужели он простил его? Или притаился? Мстить, так до седьмого колена! Такой специалист, как он, мог бы убить кого угодно и где угодно сам лично или через нанятых людей!

Непонятно! Информационная война, которую начал Мусса, очень сильно подорвала империю Имана, больше того – испортила ему жизнь. Хорошо подобранные факты из прошлой жизни, документы – всё это всплыло неожиданно в редакциях разных мировых изданий. Там всё проверили и вылили в эфир, в колонки новостей, можно подумать, ни о чём другом нельзя было писать в тот момент! Многие банки сразу «заморозили» счета. Контракты срывались, акции компаний стали стремительно падать вниз, потом обесценивались. Поддавшись панике, он продал всё за бесценок, отдал за гроши неизвестной компании. А когда этот груз скинули, то оказалось, что эта компания могла быть как-то связана с Муссой.

Иман потребовал провести расследование, но ничего не удалось доказать, к этому были там готовы. Деловые партнёры только пожимали плечами. Им требовались гарантии. Деньги, а не голословные обещания. Опять откладывались все другие проекты, срывались новые контракты.

Именно тогда Иман сдал позиции. Его вытеснили из бизнеса, легко и непринуждённо. Партнёры опять только пожимали плечами, обещали помочь, мол, позвони позже. Он звонил позже, они опять обещали приехать и решить все вопросы. Только обещали. Никто тогда не появился. Его зарубежные покровители говорили, что делают всё возможное, чтобы всё исправить. Иман терпел убытки. Потом были годы пустоты. Когда счета вдруг «разморозили», то появились адвокаты различных компаний, которые желали обобрать его до нитки. Да, он выплатил всё неустойки, раздал долги, покрыл всё, что только смог, но уже не был в состоянии вернуть былое положение. Так и с торговлей оружием пришлось «завязать».

Арабы и египтяне уже обходились без него. Американским коллегам надоело выслушивать его причитания.

– Ну. Кто будет обсуждать такие дела по телефону, который могут прослушивать все, кому ни лень? – теперь говорили они. Обещали подъехать, но никто не торопился к нему, про него забыли. Те небольшие производства, что он успел приобрести, приносили ещё небольшой доход, но и они требовали постоянных вложений. Текстильные фабрики, маслоперегонный заводик, всё это требовало много внимания, которого он сам оказать не мог. Даже конезавод перестал приносить прибыль! И это, если учесть, что его скакунов разбирали по предварительной записи, а теперь никто не торопился на его ежегодные выставки. Всюду нужны были инвестиции, а свободных денег у него не было. Снизил даже расходы на содержание дома, охраны. Так с ним остались только очень преданные ему люди, их семьи. Они зависели от него лично, а не от его денег. Они просто ему служили, и для них это было естественно, как дышать. Иман понимал, что стар, что шанс свой он упустил.

Последним ударом была смерть его дворецкого. Запущенная форма болезни принесла ему страшные страдания и муки. Придя в сознание, он попросил Хозяина навестить его. В тот вечер Иман узнал, что слуга всегда догадывался обо всём. Он просил Аллаха оградить Муссу от трудностей. Они оба были ему дороги. Решение его Хозяина, это его личное решение! Слуга его ни в коем случае не упрекает. Именно он сказал, что Мусса не будет мстить, что после своего хаджа он отказался от всякого насилия. Именно он следил за Муссой, но делал это издалека. Следил все эти последние годы! Тот отошёл от дел! Дворецкого похоронили рядом с могилой глухонемого Хасана. К тому времени он тоже умер своей смертью. Ему пришлось доживать в другом поместье, на побережье моря.

Смерть Имана вызвала много слухов и сплетен. Говорили, что он отравился, потом утверждали, что его убили. Но ничего этого не подтвердилось. У него не было своих детей, но у других родственников обнаружилась дочь его сводной сестры. Она и стала наследницей. Другую часть наследства Иман оставил. Муссе! Хоронили его в том же месте, где он жил, на городском мусульманском кладбище. Был построен красивый минарет. Его место на родовом кладбище, в Афганистане, оставалось пустым. Там Мусса выстроил новый скреп, который стал семейным.

На похороны прибыли все приглашённые. Появление Муссы вызвало ажиотаж. Тот приехал не один, с ним прибыли его доверенное лицо – адвокат и «Алжирец». Они проследили, чтобы все точности завещания были соблюдены, церемонии прошли без происшествий. Хозяин позаботился обо всех своих людях, завещание была приготовлено заранее. Поместье переходило дальней родственнице, от её лица выступал сын, как мужчина семьи. Тут нечего было делить. Мусса забрал личные записи, старинную мебель, несколько ковров ручной работы, коллекции марок, холодного оружия и монет, а также все семейные фотографии. Оказалось, что Иман долгие годы собирал монеты и марки. Всё это Мусса забрал в свой европейский дом. Его интересовала личная переписка, семейный архив, фотографии. Этим всем он потом занимался долгие месяцы.

Ещё на похороны прибыл молодой корреспондент из Афганистана. Об этом позаботился Мусса. Потом светский хроникёр был допущен к семейному архиву. Что касается адвоката, тот быстро всё проверил и вернулся домой. Юридическая сторона вопроса была полностью решена. «Алжирец» присутствовал как друг семьи, он оставался самым дорогим и близким человеком за последние годы. Именно он посоветовал наследникам вложить часть наследства в расширение производства. Кризис после войны в Ираке прошёл, спад производства прекратился, люди вновь стали возвращаться в этот регион. Наследники рискнули и не прогадали. «Свежий взгляд» на вещи позволил перестроить всё производство, которое потом стало прибыльным.