Грозовые ворота. Чеченская трилогия
Шрифт:
– Она, начальник, с этим бандитом, который напал на нас.
Капитан обратился к кавказцу:
– Она правду говорит, Гиви?
– Да ти что? Первый день меня знаешь? Нет никакой пистолет, мамой клянус.
– Вы обыщите его, – настаивала Лена.
Капитан посмотрел на нее и неожиданно приказал:
– Эту и пацана в отдел, нож как улику с собой. Я тут разберусь и приеду позже.
Лена почувствовала ужас, когда ей надели наручники. Все происходило как бы в другом измерении и не с ней. Но ее вернули в реальность, посадив в клетку «уазика»,
Автомобиль, продолжая мигать красно-синими огнями, включив лающую сирену, направился в отдел.
Капитан проводил взглядом служебную машину, подошел к тому, кто вызвал наряд.
– Гурам?
– Я понял, начальник.
Он достал несколько купюр, сунул их милиционеру.
– А за экстренность?
– Эх, Вано, беспредельничать начинаешь. Тебе сколько ни дай, каждый раз просишь все больше.
– А ты другую крышу найди. За меньшие бабки.
– Конечна. Ти же сам и наедешь сразу.
– Молодец! Соображаешь. Ладно. Этого орленка мы до утра закроем, но утром, к восьми часам, чтобы от вас было заявление. Свидетелей побольше, и не только кавказцев, усек?
– Будешь пацана доить?
– А это, Гурам, уже не твое дело.
– Конечно, не мой. Лишь бы мине не мешали, не волновайся, все сделаем.
В отделе с Лены взяли показания и как свидетеля отпустили.
Костю же завели в обширную комнату, посадили на табурет посередине.
– Сидеть ровно! – командовал молодой сержант, помахивая дубинкой.
Милиционер исполнял роль конвоира или надзирателя и находился здесь как подручный, чтобы по сигналу опера помочь «дубинатором» задержанному говорить то, что надо. Но опера пока не было, и сержант упивался собственной значимостью.
– Попал, тварь?
– Послушай...
– Заткни пасть, ублюдок. Разговариваю здесь только я. Подожди, сейчас ты у нас запоешь, гадина. Это тебе я говорю. Не таких видали. Так что сиди ровно и готовься.
Вошел капитан, проводивший задержание. Сел напротив, смотря Косте прямо в глаза узкими бесцветными глазками.
– Фамилия?
– Ветров.
– Имя, отчество?
– Константин Сергеевич.
– Приводы были?
– Были.
– Даже так? Замечательно. За что попадал к нам?
– Мелкое хулиганство. Так в протоколах писалось.
– А сейчас, значит, на разбой пошел?
– Какой разбой? Их было четверо, я – один.
– Но ты был вооружен.
– Нож не мой.
– Конечно. Как же иначе?
– Я у этого черта в ларьке букет цветов хотел купить, а деньги оставил дома. Ну и попросил взаймы. Отдал бы утром с процентами. А он погнал на меня, как будто это я в его Чуркестане торгую, а не он здесь. Ну я погорячился. Разбил стекло. Продавец вылетел с ножом и на меня, я нож-то выбил, а они из всех ларьков поперли, вот и подобрал нож для обороны.
– Это твоя версия. Посмотрим, что завтра напишут потерпевшие.
– Вы хотите задержать меня?
–
– А девушка?
– Ее отпустили.
– Товарищ капитан, может, отпустите? Я подписку дам. А с утра, обещаю, буду здесь как штык.
– Сержант, выйди! – приказал капитан конвоиру. Тот вышел. – Ты что, придуряешься или на самом деле не понимаешь, что попал серьезно? А может, ты таким способом решил от армии закосить? Подумал – разобью витрину, милиция заведет дело, а сейчас начинается призыв. Военкомат проверит, что есть претензии со стороны правоохранительных органов, и даст отсрочку, а?
– Ничего подобного я не думал.
– А зря, думать всегда надо. Особенно сейчас, в твоем положении. Разбой – дело нешуточное, и срок получить ты можешь легко.
– Но ведь не было никакого разбоя?!
– Если бы так. Пойми, я не из тех, кто стремится посадить человека, было б за что. Нет. И прекрасно понимаю, что ради девочки ты затеял эту бучу. И готов помочь тебе, но, чтобы сделать это, мне нужна поддержка.
– Что надо сделать?
Капитан что-то написал в своем блокноте, подошел к Косте и показал страницу, на которой красовалась сумма – 1000$.
– Как ты, Ветров, думаешь, за тебя может кто-нибудь поручиться?
– Позвонить можно?
– Куда и кому?
– Домой, родителям.
– Звони.
Капитан передал сотовый телефон.
– Только знаешь, капитан, – перейдя на «ты», сказал Костя, – хочу тебя предупредить, как бы ты не подавился со своим аппетитом.
– Что-о? Ты что там тявкнул, придурок? – капитан схватил Костю за подбородок, подтянул к своим бесцветным глазам. – Ну-ка повтори, мразь?
– Повторить? Ты про Бергера слышал?
В глазах у капитана мелькнуло недоумение. Знал ли он заместителя главы администрации города? Лично нет, но наслышан был. Бергер в городе слыл фигурой значительной, хоть внешне незаметной. Его называли «серым кардиналом», и славился он своими связями. Бергер был из тех людей, с которыми нужно либо дружить, либо не знаться вообще.
– При чем здесь Бергер?
– Он мой отчим. Ему я и собираюсь звонить. Что будет дальше, не знаю, захочет ли он поручиться за меня? Не уверен, мы сейчас с ним в сложных отношениях. Но вот как отнесется к тебе? Представить нетрудно. Да и кавказцам твоим грозят большие неприятности, это точно. Если, конечно, я расскажу про вашу дружбу. Ну что? Звонить? Чего замялся?
Капитан понял, что попал в капкан. Если этот пацан действительно сын Бергера, пусть и приемный, то это очень серьезно. Черт бы побрал этого сопляка.
Но что делать?
– Капитан! Отпусти меня, и никто ничего не узнает. Что проще? Своих чурбанов предупреди – и дело в шляпе.
Капитан почувствовал облегчение. Это был выход. Уничтожить протокол – словно и не было ничего. Но скрыть задержание не удалось.
Неожиданно в отдел прибыл недавно назначенный начальник. Полковник решил проверить несение службы своими подчиненными. На входе, у дежурного, он спросил: