Grunedaal
Шрифт:
Люди были не на шутку встревожены этим странным событием. Но когда один человек., - это был бывший молочник, - предложил созвать городское собрание, чтобы избрать новый совет, многие стали отказываться от участия в таком собрании и быстро расходились. Тогда этот человек решил найти городского казначея, в руки которого отдавалась все городское управление: ведь городу нужна какая-то власть, иначе, кто будет следить за порядком и спокойным течением жизни? Кто будет следить, чтобы соблюдались все постановления предыдущего магистратного совета? Ведь они не утратили силу закона...
Так решил бывший молочник и вместе с несколькими
– гневался он и топал ногой, - Ведь они могут подумать, что вы пришли клеветать на них или с целью тайного сговора, а это может грозить нашему городу большими неприятностями!" Когда его спросили: что за установленная власть, о которой говориться в послании? Городской казначей с раздражением заметил: "Как вы можете не знать об этом? Ведь магистр имуществ был членом совета, который был избран, как вам известно, всеми жителями города и управлял как законная власть."
Люди сказали: да, мы это знаем. "Но вы так же знаете, - продолжил казначей, - что магистр имуществ был последним членом совета, которому было передано все городское управление?" Люди подтвердили, что и это они знают. "А из-за известных вам причин, о которых говориться в последнем послании, - важно продолжал казначей, - городское управление временно передается в мои руки и я теперь обязан подчиниться этому решению, и исправно выполнять возложенные на меня новые обязанности. Созывать собрание сейчас нецелесообразно: это прямое нарушение постановлений, принятых, как вам известно, магистратным советом законной властью." Тут люди согласились с ним, говоря: "Нет, лучше не нарушать законов..." "Вот это и есть установленная власть!
– твердо закончил городской казначей, - я в своем лице ее представляю..." Люди согласились с ним.
Но бывший молочник еще сомневался и потому спросил: "А где же бывший магистр имуществ?" Среди людей наступила неловкая тишина, каждый из них подумал: действительно, куда делся сам бывший магистр? Городской казначей сначала растерялся, но быстро взял себя в руки, и сухо уведомил горожан, что бывший магистр как человек, имеющий большой и многогранный служебный опыт, отправлен им к неизвестному воинству, чтобы вести с ним переговоры о будущем города и его жителей. Все вздохнули с облегчением и разошлись.
С этого времени городом официально стал управлять городской казначей. Поначалу, по традиции он все еще посылал послания с гонцами к разным горожанам, называя себя "Городским казначеем, временно исполняющим обязанности магистров ключей и печатей, права, торговли, имуществ, а также городского архивариуса, старшего нотариуса и старшего писаря". Через время послания стали делаться от имени "Исполняющего обязанности магистров ключей и печатей, права, торговли, имуществ, а также городского архивариуса, городского казначея, городского нотариуса и старшего писаря". Потом, из-за неудобства от столь длинного или трудно произносимого должностного титула, гонцы стали оглашать послания просто от "Полномочного представителя установленной власти".
Шли
Никто не знал: действительно ли идут переговоры и бывший казначей их ведет, или он только говорит о этом? Некоторые горожане, а это были в основном соседи или родственники бывшего молочника, прославившегося своим сомнением, стали следить по ночам за теми домами, где давно уже обитало неизвестное воинство, надеясь получить какое-то подтверждение. И они действительно увидели как перед закатом бывший казначей хромая (а он был хромой на правую ногу) одиноко бредет к этим домам, а затем через непродолжительное время возвращается. Но никто из следивших за ним людей не осмелился подойти ближе; они страшились неизвестного воинства.
Так продолжалось какое-то время: бывший казначей ходил каждый вечер к местожительству неизвестного воинства, а затем торопливо возвращался, словно боясь быстрого наступления ночной темноты. С каждым разом он хромал все больше и время проведенное им вне своего дома сокращалось. Все поговаривали, слушая свидетелей: "Да, нелегко приходится нашему представителю! Вон он как трудится, - каждый вечер ходит на переговоры и как устает, хотя уже не молодой..." Люди стали больше уважать бывшего казначея и перестали досаждать его различными вопросами днем, полагая, что ему нужен продолжительный отдых для дальнейших переговоров.
Так в городе наступило хрупкое и длительное спокойствие. Все продолжали не доверять друг другу, одни в тайне молились Четырнадцати Мученикам, другие боялись доносов. Новый священнослужитель по уже установившейся традиции каждый день призывал на месте сгоревшего храма молиться богу и укрепляться в смирении и подчинении установленной власти. Люди, выходившие из домов, молились, но проходили мимо священника и не задерживались: все помнили об запрете собираться и не хотели мешать бывшему казначею достойно вести переговоры с пришельцами...
Однажды, а это было на шестой год от Пришествия, темной осенней ночью многие люди, еще жившие вблизи здания ратуши, слышали непонятный шум, который исходил от него. Казалось, что кто-то сильными ударами бьет по дверям ратуши, чтобы сбить засовы и войти в него. Ратуша давно была запертой и нежилой; бывший казначей не осмелился исполнять обязанности представителя в этом здании, так как не имел на это письменного или устного распоряжения. Сначала было подумали, что это сам бывший казначей хочет проникнуть в здание ратуши. "Ему что-то понадобилось из важных документов, чтобы продолжать переговоры..." - шептались люди. Но продолжающийся шум заставил их усомниться в этом: не той силы бывший казначей, чтобы так шумно открывать ворота. Да и зачем ему это делать ночью, а не днем?.. Люди не знали, что происходит и сильно были напуганы.