Грущик
Шрифт:
* * *
С осени 95-го события начали откладываться в моей памяти более плотным образом.
Ощущая дома переизбыток негатива, я возжелал, чтобы меня приютила улица. Моё самочувствие редко кого заботило, и этим надо было пользоваться. Будучи предоставленным сам себе, я постоянно сбегал. С ранних лет обзавёлся статусом вечного беспризорника. Друзья и новые увлечения – всё, что мне было нужно тогда. С первым были определённые проблемы,
С главным же пристрастием определились быстро. Неподалёку от моего дома располагалась миниатюрная площадка с подобием травяного покрова. Рядом с ней, на пересечении моей улицы и той, на которой размещалась в километре школа, жил человек по имени Гоша. Он был намного старше и вдруг увидел во мне потенциал, начав обучать футбольному мастерству: какой частью стопы правильно отдавать пас, какой бить, как закручивать мяч… Как только появились какие-то минимальные успехи, образовался «спортивный» распорядок дня. Пункт первый – проснуться, найти что-то съестное, запихнуть в себя. Пункт второй – под любым предлогом смыться на свежий воздух. Пункт третий – дождаться Гошу и внимать каждому его слову. Или же втереться в доверие к малознакомым ребятам и постоять хотя бы на воротах. Своего-то мяча у меня тогда не было. Пункт четвёртый – вернуться домой, найти что-то съестное, запихнуть в себя. Пункт пятый – удивитесь – поспать, поскольку пункт четвёртый обычно заканчивался глубоко затемно. Даже самая отвратительная погода не могла убить во мне желания играть в футбол и любовь к этому виду спорта. Надо ли говорить, что я до сих пор преданный фанат этой игры.
Футбольной площадке, которой обычно служила расчерченная земля с парой деревьев по бокам (перекладину собственноручно прибивали из срубленного дерева), всегда были альтернативы.
Мы жили в привлекательной местности, эдаком природном уголке мегаполиса. В пяти минутах ходьбы от моего дома был пруд. Относительно чистый, большой. Летом люди в нём купались, зимой – каток. Рядом с прудом – высокая горка. Друзья часто получали увечья, когда скатывались с неё на сумасшедших скоростях. Также была средних размеров роща и пара заброшенных зданий, в которых можно было играть. Чуть дальше, за рощей – настоящий стадион. Ворота тогда казались просто огромными для нас, мелюзги, поэтому туда мы ходили редко. Впрочем, любым увлечениям я всегда предпочитал футбольный мяч. Хоть весной, хоть зимой. Два моих лучших друга, Дима и Сергей, разделяли эти чувства. Постепенно
Все местные природные достопримечательности принадлежали каждому, как оно и должно быть. Этого же нельзя было сказать о пространствах улиц нашего района. Я обитал на сквозной, которая пролегала через несколько километров, и пройти её от начала до конца было непросто. Какой только сброд на ней не жил. Более всего запомнились бесчисленные лица кавказской наружности и продавцы дешёвого палёного алкоголя. Это был самый ходовой товар в то время. Перпендикулярно же моей улице располагались добрых два десятка других, и на каждой была «своя атмосфера». Молодые ребята собирались в группы, где каждый был друг другу как брат. Дело не только в том, что мы играли в футбол улица на улицу или дрались стенка на стенку. На чужой закуток без связей лучше было не ступать, особенно ночью. Избивали даже сыновей богатых родителей, просто потому, что ты «зашёл не на тот район». Потом разбирались, иногда даже милицию вызывали. Но концов не сыщешь, и всех не посадишь. Криминальные разборки в девяностых, таким образом, немного зацепили и меня. Трупов не видел, но вот крови насмотрелся на две жизни вперёд.
Правило не появляться в незнакомых местах одному было мне известно благодаря куче страшных историй, рассказанных друзьями. Но один раз наказания избежать не удалось. Дома царила атмосфера прокрастинации и бесшумной злобы. Отправленный за «Примой», я был настроен не выводить отца ещё сильнее. Идти нужно было быстро, минут 20 на дорогу. На обратном пути мне захотелось по-маленькому. В итоге идея срезать маршрут через «чужую» улицу показалась адекватной. Иду, размахиваю огромным сумарём с маленькой пачкой сигарет внутри (что за привычка у меня тогда была, всё в сумке носить), как перед глазами, метрах в пятидесяти, образуется человек семь. Не примечаю ни единого знакомого лица, и большинство – ребята постарше. Каждый смотрит на меня взглядом стервятника с фотографии Кевина Картера. Инстинкт самосохранения подсказывает бежать назад, но это увеличит мой поход на расстояние громадного крюка. К тому же, есть шансы, что догонят, а раз трус – отхвачу по первое число. Замедляю шаг и начинаю думать, как увильнуть, чтобы получить наименьший урон. Когда дистанция сокращается, пытаюсь отвлечь толпу каким-то несуразным вопросом, а сам реактивно перемещаюсь на другую сторону дороги.
Конец ознакомительного фрагмента.