Грустная дама червей

Бочарова Татьяна Александровна

— Здравствуйте, — поздоровалась незнакомка, — я Людмила Сергеевна, — она прошла мимо опешивший Зины в прихожую, на ходу расстегивая длинную, светло-шоколадную дубленку.

— Простите, — пробормотала опомнившаяся Зина, глядя, как поздняя гостья поправляет прическу и одергивает красивый пушистый джемпер, — но вы кто?

— Я врач, — спокойно и деловито произнесла женщина. — Ванная где у вас?

— Там. — Зина машинально махнула рукой в сторону, и тут же ее точно током дернуло, господи, врач!

Неужели та самая, про которую говорил этот…

Незнакомка тем временем уже была в ванной и, включив воду, тщательно намыливала руки.

— Куда идти? — спросила она, выходя.

— Туда, — Зина указала на комнату, в которой спал Илюша.

Ей вдруг стало спокойно, исчезла противная дрожь в руках, голова заработала ясно и четко. Она твердым шагом прошла следом за докторшей.

Та взглянула на разметавшегося на постели мальчика:

— Температуру мерили?

— Да.

— Сколько?

— Около тридцати девяти.

— Ясно. Придется его разбудить.

Зина послушно затормошила Илюшу, приговаривая тихонько что-то ласковое.

— Разденьте его, — попросила докторша, доставая из сумки фонендоскоп.

Зина сняла с сына пижамку, тот захныкал капризно и жалобно:

— Холодно!

— Потерпи, милый, — ласково проговорила женщина, присаживаясь рядом с кроватью. — Давай-ка посмотрим твой животик. Вот так, а теперь спинку. Так, прекрасно. — Она внимательно прослушала Илюшино дыхание, заглянула ему в горло и протянула Зине пижаму: — Можете одевать. У него обыкновенная корь.

— Корь?! — воскликнула Зина. — Но врачи говорили, что это бронхит.

— Идите сюда, — все тем же спокойным, уверенным тоном произнесла врачиха. — Подойдите. — Она дождалась, пока Зина приблизится к кровати. — Смотрите — видите эти пятнышки? Это коревая сыпь, она только-только появилась и очень сглажена, незаметна. Так бывает: смазанная картина, врачам трудно определить детское инфекционное заболевание. Я выпишу вам лекарство, давайте его три раза в день. Через сутки мальчику станет лучше.

— А… больница? — растерянно проговорила Зина, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.

— Не нужна никакая больница. Корь пройдет сама по себе, а препарат, который я вам дала, предотвратит развитие осложнений.

— Сколько я вам должна? — Зина двинулась было к секретеру, где у нее лежали деньги и документы.

— Ничего. — Людмила Сергеевна удивленно подняла брови. — Вы же родственница Петра Дмитриевича, он мне уже заплатил.

— Петр Дмитриевич? — Это имя Зине было хорошо знакомо.

Его часто и с уважением произносили директриса и завуч. Петр Дмитриевич Воронин, генеральный директор концерна «Ромул», главный спонсор школы. И отец Дениса.

Людмила Сергеевна вопросительно смотрела на Зину.

— Да-да, — быстро

сказала та, — конечно. Я не знала, что он уже заплатил. Спасибо вам большое.

— Не за что, — улыбнулась врачиха. — Если возникнут какие-то сомнения, вопросы, звоните обязательно.

— Хорошо.

Зина проводила докторшу в прихожую, дождалась, пока та оденется, закрыла за ней дверь. Затем вскипятила чайник, напоила Илюшу, дала ему аспирин, уложила, укрыла одеялом.

Внимательно рассмотрела рецептурный бланк — завтра утром надо будет сбегать в аптеку, купить то, что прописала Людмила Сергеевна.

Она поймала себя на том, что машинально поглядывает на телефон, ожидая, что тот зазвонит с минуты на минуту. Но он не звонил.

Назавтра Зина купила лекарство — оно оказалось вовсе не дорогим и свободно продавалось в ближайшей аптеке. Илюша принял его, и к вечеру кашель заметно утих. Спала и температура.

Зина сидела и комнате, наблюдала за тем, как сын, опершись спиной о подушку, смотрит в кровати мультики, и думала, во что же она влипла.

Еще через день снова пришла Людмила Сергеевна. Мальчик к этому времени почти поправился. жара у него больше не было, кашель прошел, сыпь поблекли и приобрела коричневый оттенок.

— Ну вот, — удовлетворенно сказала врачиха, тщательно осмотрев его, — я же говорила, корь. Теперь пусть сидит лома дней десять, берегите его от охлаждения, и хорошо бы сделать анализы.

Она попрощалась и ушла. Об оплате Зина больше разговор не заводила.

На следующей неделе она, не закрыв больничный, вышла на работу.

Первым, кого Зина увидела, войдя в школьный холл, был Денис.

— Как твой сын? Поправился?

— Поправился. — Она хотела было пройти мимо. но парень загородил ей дорогу.

— Хорошая врачиха, правда? — Он снова жевал свою жвачку.

Зине показалось, что за прошедшее время угрей на его щеках прибавилось.

— Хорошая, — спокойно сказала она. — Ты перелай своему отцу — я вам должна, я расплачусь. Постепенно, с получки.

— Зачем? — Денис удивленно пожал плечами. — Ему по барабану. А я тебе штуку дам на лечение сына, хочешь? Ну хочешь? — Он попытался заглянуть ей в лицо.

— Нет. Послушай, — она слегка коснулась его рукава, — я тебе очень благодарна. Ты меня выручил, спасибо. Но давай на этом закончим. Пожалуйста, прошу тебя.

На лице Дениса отразилось глубокое разочарование, оно стало обиженным и совершенно детским.

— Но я же это… — он сплюнул жвачку себе пол ноги, опустил глаза, — как его… Я же просто… помочь хочу. Чтоб сын твой… чтобы ты не плакала…

Зина почувствовала, как что-то внутри нее дрогнуло, сломалось. Она больше не могла, как прежде, ни ненавидеть его, ни презирать.