Грустная история Васи Собакина
Шрифт:
— Домой вернешься? — поинтересовался отпрыск.
— Это как получится, — ответил я.
Про себя же подумал: «Конечно, приду — а куда ж денусь? Скорее мир рухнет, чем Ленуля отпустит меня на свободу…»
В парке было темно и сыро, из собачников — почти никого. Все логично: сделали свои дела по-быстрому и сразу домой. Бобик принялся тщательно изучать кусты, я в это время курил. Вредная привычка, конечно, но бросить не могу (да и не хочу) — с сигаретой легче думается. К тому же перекуры — почти законный повод для небольшого отдыха
Вдруг мой пес сделал стойку и рванул куда-то в темноту. «Бобик, — закричал я, — назад!» Но куда там — он меня не слышал. Вот, черт возьми, подумал я, придется теперь искать по всему парку.
Вздохнув, я отправился обследовать окрестности. Через пять минут пропажа обнаружилась — Бобик, спрятавшись в кустах, активно обрабатывал какую-то сучку. Маленькую, беленькую, явно породистую… И когда только, негодник, успел снюхаться? Прямо Казанова какой-то!
Приглядевшись, я понял, что сучка — это наша хорошая знакомая, та самая болонка, которую мы недавно искали с потрясающей блондинкой. Тогда все понятно: у нее течка, и она, видимо, еще в прошлый раз положила на Бобика глаз. А теперь, смывшись от хозяйки в очередной раз, очень удачно встретила кобелька своей мечты…
Значит, где-то рядом должна находиться и ее хозяйка. Точно — вон она бегает по аллее и зовет свою любимицу: «Габи, Габи!». Я вышел из кустов и направился к блондинке. Та сразу меня узнала:
— Здравствуйте! Представляете, эта противная Габи опять от меня убежала. Только отвернулась — а ее уже нет.
— Кажется, я могу вам помочь, — кивнул я на кусты. — Ваша собачка там.
— Правда? Ой, спасибо, а то я не знаю, что делать…
С этими словами блондинка скрылась в кустах. Через секунду оттуда донесся ее истошный визг:
— Ты что делаешь, мерзавец? Ты на кого залез? Вот я тебя! На, получай!
Раздался звук удара (видимо, поводком), а потом — визг моего пса. Я бросился на помощь Бобику. Передо мной открылась картина маслом: пес изо всех сил старался над болонкой (причем та получала от процесса явное удовольствие), а над ними обоими грозно нависала разъяренная блондинка. В руках у нее был поводок, которым она, видимо, и собиралась как следует отходить моего бедного Бобика.
— Девушка! — закричал я. — Нельзя бить собак! Разве вы не видите — у них любовь!
— Любовь? — взвилась блондинка. — Я им покажу — любовь! Я не для того столько денег на Габи потратила, чтобы ее какой-то паршивый пес в кустах отодрал!
Блондинка, конечно, употребила более сильное и понятное слово, но я его здесь приводить не буду. Мне, как хозяину, стало обидно за Бобика:
— Почему же — паршивый? У нас, между прочим, папа — настоящий ротвейлер, призер международной выставки. Мама, правда, немного подкачала, но это ведь не важно… Главное, как говорится, чтобы человек был хороший.
— Очень даже важно! — взвизгнула блондинка. — Мы готовили Габи к показу, а потом у нее должна была быть случка с чемпионом города. Как вы
— Но ведь смогла же, — возразил я, показывая на болонку.
Та улыбалась — видимо, Бобик ей понравился. Тот тоже был вполне счастлив — так и лучился удовольствием. Парочка закончила свои дела и теперь приводила в порядок шерстку.
Габи подошла к хозяйке и требовательно тявкнула — веди, мол, дорогая, домой, я все свои дела уже сделала. После бурной любви хорошо бы поужинать, желательно вкусной курочкой, а потом — и на бочок. Блондинка задохнулась от негодования:
— Ах ты, тварь! Если думаешь, что после этого я стану тебя кормить, то глубоко заблуждаешься! Нашла себе кобеля — вот и живи с ним!
Блондинка бросила поводок на землю и решительно направилась к выходу из парка. Мы с Бобиком застыли в недоумении:
— Ну, и что нам теперь делать? — спросил я у пса.
Тот лишь растерянно гавкнул — видишь, хозяин, как все обернулось-то… Кто же мог знать?
Я почесал в затылке, потом поднял поводок и пристегнул Габи.
— Ладно, дорогая, пошли к нам домой. Раз хозяйка тебя бросила, придется мне о тебе позаботиться. В конце концов, ты нам теперь не чужая. Почти невестка, можно сказать.
Бобик полностью одобрил мои намерения — радостно завилял хвостом и побежал рядом. Так, втроем, мы и вернулись с прогулки.
Войдя в квартиру, я первым делом постучался в комнату к Машке:
— Выйди-ка на минуточку.
Музыка стихла, и дочь открыла дверь.
— Слушай, — сказал я ей, — ты, кажется, давно мечтала о маленькой собачке?
— Папа, это было одиннадцать лет назад, когда я только пошла в школу, — всплеснула руками дочь. — Вспомнил, называется!
— Неважно, — отмахнулся я, — лучше поздно, чем никогда. Вот, получай подарок!
С этими словами я протянул ей поводок. Машка увидела болонку и засюсюкала:
— Ой, а кто это у нас? И какая миленькая! Папа, где ты ее взял? Просто чудо!
— Теперь она член нашей семьи, — торжественно объявил я. — В некотором роде — жена нашего Бобика. Так что прошу любить и жаловать. Зовут ее Габи, и, судя по всему, она страшно породистая и дорогая.
Я вкратце рассказал Машке события последнего часа. После чего она прониклась к собачке еще большей любовью:
— Бедненькая моя, злая хозяйка бросила тебя? Ну, ничего, у нас тебе будет очень хорошо.
В коридоре показался Степка. Он выслушал историю Габи и резонно заметил:
— Ее хозяйка может подать на нас в суд — за причиненный ущерб.
— Ха, пусть попробует, — усмехнулась Машка. — Слышал пословицу: сучка не захочет, кобелек не вскочит? Тот самый случай. Насилия не было — она сама захотела, так что и ущерба никакого быть не может. Самой следовало следить за своей собачкой! В конце концов, мы можем подать и встречный иск — за совращение нашего пса. Он ведь у нас был девственником…