Груз семейных ценностей
Шрифт:
Человека что-то спугнуло. Он постоял не шевелясь и метнулся в сторону калитки. Сережа бросился в коридор к окну, выходящему на другую сторону участка, Настя за ним. Человека они не разглядели, видели только черное пятно, а потом калитка негромко стукнула.
Отчего-то им обоим сделалось смешно. Наверное, это называется нервным смехом.
Они постояли обнявшись, отсмеялись и снова легли.
Страшно Насте не было. Ей ничего не страшно рядом с Сережей.
На этот раз она заснула сразу.
Утром небо оказалось безоблачным, и солнце светило теплое и ласковое.
«Хоть бы пару дней тепло постояло», – помечтала Алина.
– Сейчас пойдем гулять, – сказала она Илюше. – На улице хорошо, солнышко.
Подружки жаловались, как тяжело сидеть с ребенком, но Алина не верила. Сейчас только поняла, какой это нелегкий труд, растить детей.
Хорошо на улице не было. Трава все еще мокрая, ребенка не отпустишь. Алина вывела коляску на улицу и только на дорожке достала сына походить.
Показалась Настя, подошла, присела рядом с Илюшей на корточки.
– Привет, малыш.
– Я думала, вы уехали, – удивилась Алина.
– Да нет, – смущенно улыбнулась Настя и вдруг сказала: – К нам в дом ночью пытались залезть.
– Да ты что! – ахнула Алина.
– Угу. Кто-то хотел дверь открыть, а потом, наверное, понял, что мы в доме. И убежал. Через калитку.
– Нужно участковому позвонить, – заволновалась Алина. – Звони немедленно. Я телефон знаю.
– Да ну, – отмахнулась Настя и засмеялась. – Что участковый сделает? Можно, конечно, собаку по следу пустить, но ведь дождь шел, собака след не возьмет.
– Все равно! Хорошо, что ты с Сережей была, а если бы одна?! Ты с Сережей была?
– С Сережей.
– Обязательно скажи участковому!
– Ну… Увижу, скажу.
Малыш подошел к канаве вдоль дороги, Алина подскочила, отвела в сторону.
– Знаешь, я придумала, как найти девушку, которая к Ирине приходила.
– Подежурить около больницы? – вздохнула Настя.
Алина засмеялась, Настя тоже.
– Нет, правда, – не сдавалась Алина. – Если она работает в больнице, мы точно ее найдем.
Девушка была ей не опасна. Ей никто не был опасен, но лучше бы она совсем ничего не знала.
Степан Михайлович разговаривал с Ириной наедине. Мама это точно видела, она наблюдала за ними в окно, ожидая, когда сосед вернется в палату.
– Я думала об этом, – призналась Настя. – Нужно зайти к Елене Анатольевне, поподробнее расспросить про девушку.
– Пойдем!
– Прямо сейчас?
– А что такого? – Илюша прижался к Алининой коленке, она взяла сына на руки. – Пойдем, пойдем!
Калитка у Леночки была не заперта. Дверь, скорее всего, тоже, но Алина позвонила в дверной звонок, дождалась, когда хозяйка крикнет:
– Открыто!
Елена Анатольевна умела
«Нужно научиться так же обустраивать жилище, Слава это оценит», – решила Алина.
– Девочки! – обрадовалась хозяйка. – Заходите! Я утром ягоды собрала, угощайтесь.
В этом году ягод не уродилось ни у кого. Алина с удивлением посмотрела на большое блюдо.
– Почему у вас все растет, Елена Анатольевна?
– Потому что все нужно делать с любовью, – улыбнулась хозяйка. – А если чего-то делать не хочется, лучше совсем не делать. Все равно ничего путного не выйдет.
Леночка отложила планшет, в котором что-то смотрела перед их приходом, включила электрический чайник.
– Опишите нам, пожалуйста, девушку, которая приходила к Ирине Леонидовне, – попросила Алина, подвинув себе стул. Настя подвинула другой, села рядом.
– Это может иметь отношение к смерти Иры? – серьезно спросила хозяйка. В проницательности ей не откажешь.
– Трудно сказать, – быстро ответила Настя. – Но мы хотели бы ее найти.
Леночка прикрыла глаза, задумалась.
– Рост около ста шестидесяти пяти. Худощавая. Размер… сорок второй. Волосы темно-каштановые, короткие. Прямые. Лицо узкое, правильное. Нос прямой. Одета была в синие джинсы и светлую ветровку.
Алине бы такой словесный портрет! Только у нее при чуть более высоком росте размер сорок восьмой, а лицо круглое. Конечно, страшилой Алину не назовешь, но и красавицей назвать трудно.
У Елены они просидели почти час. Хозяйке не хотелось их отпускать, и Алина это понимала.
– Вы на ночь дверь запираете? – в какой-то момент спросила Алина.
– Конечно, – удивилась Елена Анатольевна. – А почему ты спрашиваешь?
– К нам в дом вчера пытались залезть, – объяснила Настя. – Только мы с Сережей вора спугнули.
– О господи! – Леночка не испугалась, просто задумалась. – Опять! Нужно участковому сказать.
– Скажу.
– И одна дома не ночуй!
– Не буду.
Илюша захотел спать, закапризничал. Алина поднялась, Настя тоже.
– Узнаю у Ольги, когда лучше персонал отловить, и тебе позвоню, – пообещала Алина, прощаясь с Настей.
Когда малыш заснул, опять стало грустно, и Алина впервые подумала, что живет как-то неправильно.
Больше всего она боялась безденежья. Хорошо помнила, как мать теряла работу, как они считали каждую копейку, как радовались, когда матери снова удавалось куда-то устроиться.
И соседи жили так же. Самой большой радостью было поехать куда-нибудь в Турцию или купить машину в кредит. Не жизнь, а мучение.