Груз
Шрифт:
Высунувшись из-за дерева, я прицелился и выпустил несколько коротких очередей по «эсбэшнику». Никакого результата от попаданий заметно не было, все-таки сто метров — это очень много для моего голографа.
Но не для Чеха, у которого на прицеле был увеличитель-трехкратник. Хорошая штука, жаль только, что я так и не научился толком стрелять через оптику, иначе бы и себе такой же поставил. Уж чего-чего, а оружия и обвесов на сегодняшнее дело Фанат не жалел.
Я увидел, как наемник, стоявший за соседним деревом прицелился, задержал дыхание, и только потом открыл
— Готов, — сказал Чех. — Вперед.
Мы снова побежали. Шансов уйти у них просто не было, их было двое, к тому же пассажир, очевидно, был совсем не в такой обуви, чтобы в ней можно было бежать по лесу. Я не успел рассмотреть, что именно на нем было, но мне на секунду показалось, что это платье.
Мы догнали их на краю небольшой полянки, где деревья расступились в стороны, а на земле густо росла смородина. Жаль, что еще рано, всегда хотелось попробовать ягод прямо с куста.
— Стоять! — крикнул Шелк. — Дернетесь, обоих положим!
Мы разошлись по кругу, вскидывая автоматы. Нам ничего не стоило достать их, но стрелять было нельзя.
Только теперь я смог рассмотреть пассажира. Это действительно была женщина, одетая в белое платье, сейчас уже покрытое бурыми и зелеными пятнами. Похоже, что она падала, ее поднимали, и тащили дальше. «Эсбешникам» очень не хотелось, чтобы она попала в наши руки.
— Ложись! — крикнул боец, но девушка его не послушала, так и осталась стоять.
— Отпустите его! — крикнул она, повернувшись к нам. — Не нужно больше жертв! Я сама с вами пойду.
Да кто это вообще такая, мать ее? И почему мы не груз потрошим, а за ней по лесам гоняемся? Понятное дело, что это наша основная цель, но я по-прежнему толком не осознавал, во что ввязался.
— Не надо! — сказал «эсбэшник». — Ты не представляешь, что это за люди.
— Что они мне сделают? — спросила она. — Только выкупа попросят. А вот тебя убьют.
— Благоразумно, — встрял в их разговор Шелк. — Оружие пусть бросит только. Автомат, пистолет, нож. Все, короче, пусть бросает.
— Бросай, — сказала женщина, и в голосе ее было столько власти, что я даже удивился. А вот боец повиновался, стащил с себя ремень автомата, уронив ствол в траву, вытащил из кобуры пистолет, бросив туда же. И даже кинжал из наплечных ножен тоже выбросил.
Она, что, кто-то из правления корпорации? Плохо, когда ничего не знаешь о высших кругах. Но не модные журналы же мне читать со сплетнями, тем более, что там правды — кот наплакал. Киборгизированные коты-то вообще не плачут.
Шелк двинулся в сторону, где стояла девушка, обходя плотно растущие кусты. Он наклонился, подобрал автомат бойца, повесив его на плечо, а пистолет и нож выбросил куда-то в кусты. Потом запустил руку в карман, и вытащил из него чип, протянул ей.
— Вставляй, — сказал он.
— Что это? — с подозрением спросила девушка.
— Это чтобы ты никуда позвонить не могла, — ответил он. — Не волнуйся, никто тебе вреда не причинит. А потом повернись спиной, руки назад.
Девушка
— Зачем? — только спросила девушка.
— Свидетель, — ответил ей наемник. — Нам очень не нужно, чтобы твой папа спустил на нас всех собак. А ты не волнуйся, нам ничего кроме денег не нужно. Заплатят за тебя, сколько скажем, окажешься на свободе. Ну, память чуть-чуть поправим, чтобы нас не вспомнила, есть у нас специалисты. Но жива будешь зато.
— Да, — сказал Шелк и кивнул второму наемнику, что шел с нами. — Жива будешь.
Тот вдруг вскинул автомат и выпустил длинную очередь по Чеху, расстреляв его в упор. Он развернулся ко мне, но ускоритель рефлексов уже сработал, и время для меня остановилось. Поднять оружие я не успевал, поэтому просто бросился вперед, сбивая наемника с ног, подминая под себя.
Выхватив нож из его наплечных ножен, я схватил его за подбородок, рванул голову вверх вогнал лезвие прямо под ворот бронежилета. Повел в сторону, вспарывая вены и артерии, разрезая трахею.
Резаная рана горла. Повреждение сонных артерий и яремных вен. Повреждение трахеи. Предполагаемое время смерти — тридцать секунд.
Время вернулось к своему нормальному бегу, и я понял, что тело Чеха только-только упало на землю. Развернувшись к Шелку, я бросился на него, уже понимая, что не успеваю. Ускоритель рефлексов ушел на перезарядку, а без него ускориться у меня не получалось. Он и так проработал на удивление долго, дав мне расправиться с одним из предателей.
Шелк утопил спусковой крючок, и время вновь замедлилось, но только я не остался таким же быстрым, а тоже увяз, словно муха в искусственном меду. Я видел, как в мою сторону летят пули, видел, как вылетают гильзы. Надеяться на то, что бронежилет выдержит, не было смысла, там ведь бронебойные патроны, как и у всех нас.
Первая пуля отбросила меня в сторону, остальные впились в тело, вгоняя туда осколки пластин бронежилета и обрывки одежды. Я заорал от нестерпимой боли. Ни одна из моих ран не шла ни в какое сравнение с теми, что я получил сейчас.
Множественные пулевые ранения грудной клетки. Получение данных с биомонитора…
Повреждение легкого. Повреждения крупных сосудов. Предполагаемое время смерти — полторы минуты.
Девушка вдруг вскрикнула и побежала прочь, продираясь через смородиновые кусты. Шелк только выругался и рванул за ней. А я уставился в небо, которое закрывали кроны деревьев. Перед глазами все плыло.
Вот оно, значит как. Про то, как делают дела в Новой Москве, я прекрасно знал. Но то, что Фанат решится кинуть нас с Чехом и сделать ставку на Шелка… И ради кого? Я ведь так и не узнал, что за девушку мы похитили.