Шрифт:
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Глава 1 Истерзанная самка богомола
Судьба играет в жестокую игру.
Надо либо играть по ее правилам,
либо заставить ее играть по своим.
Растрепанная, измученная женщина, спотыкаясь и падая, из последних сил бежала по безлюдным тусклым улицам. Тускло – рыжие густые волосы разметались, засаленными прядями прилипли к миловидному перекошенному маской ужаса лицу.
– Нужно попросить о помощи! Я не могла остаться одна в целом городе! Не могла!
Но вместо крика вырывались сдавленный хрип и бульканье. Страх сковал сухое горло, словно железным ржавым обручем.
Все. Тупик. Узкая, грязная улица закончилась глухим углом. Дальше дороги нет.
Путница прижалась спиной к ледяной, шершавой стене. Ощутила дрожь в измученном, продрогшем теле. Сердце готово вырваться из груди. Легкие разрываются от напряжения и ледяного воздуха.
Несчастная с ужасом всмотрелась в темноту ночи. Шаги смертельного преследователя слышались все ближе, ближе и ближе. Бряцанье тяжелых цепей и скрежет огромного окровавленного топора об асфальт гипнотизировали.
Темнота расступилась. И в свете тусклого фонаря показалась огромная фигура убийцы. Голова монстра скрылась под тряпочным красным колпаком. И на мир смотрели лишь пустые, наводящие тоску глазницы.
Женщина сжалась в комок и прошелестела:
– По – мо – гите!!
Опухший язык ворочался с трудом, словно во рту разбухла манная крупа.
Злой ветер подхватил слабый призыв о помощи и разорвал его в клочья.
Убийца взглянул на перепуганную жертву и разразился холодным равнодушным хохотом.
Несчастная сползла на схваченную коркой льда землю. Ощутила ледяное дыхание близкой смерти.
Ногой – колонной великан придавил тонкие, скрюченные пальцы на руке преследуемой. Хрупкая женщина взвыла, но вместо крика послышался слабый жалобный стон. Он слился со свистом ветра и потонул в мокрой мрачной мгле ночи.
Монстр оскалился, замахнулся. Ржавое окровавленное лезвие громадного топора на мгновение сверкнуло в тоскливом свете и отхватило пальцы жертвы.
Миг. И к тоскливому завыванию бешеного ветра добавился скрипучий вопль. Окровавленная женщина зарыдала. И взглянула на руку – дрожащая культя повисла онемевшей от боли плетью, из свежей раны струйками фонтанировала горячая кровь.
В ответ на вой человека совсем близко послышался вой лесного зверя. Ветер еще яростнее подхватил его тоску и плач. Раздробил на кусочки и разбросал по пустоте улиц.
Убийца занес топор прямо над головой обреченной. Тупой удар и свет пропал. Обезумевшая от боли женщина сдавленно вскрикнула и, тяжело дыша, подскочила на диване.
Что за хрень собачья! Третий раз подряд снится один и тот же сон! Прямо как в фильме ужасов. Бр – р!
Екатерина поежилась. Страшный сон не желал отпускать жертву из тесных объятий. Женщина недовольно повела плечами, словно стряхивала мерзкого слизняка. Сползла с мягкого покрывала.
Ну, надо же, уснула в шесть вечера! Что теперь
Екатерина Снежная тяжело опустилась в глубокое кресло в гостиной и задумалась. Вот уже второй месяц подряд она не могла найти выход из создавшегося положения. Сердце сжимала костлявая рука тоски, и некуда было от нее деться.
Ох! Где же сейчас Максим? Может в этот самый момент, когда я думаю о нем, тешится в нежных, страстных объятьях очередной «Мисс мира»? Переживает ли ее дорогой муженек их разрыв так, как она? До скрежета зубов, до хруста извилин в опухшем мозге, до дикой ломоты в истосковавшемся теле, когда студеными ночами глубинное одиночество сковывает продрогшее тело. И тогда, кажется, будто лежишь не в идеально расправленной кровати, а в могиле под толстенным, непроницаемым слоем слепой земли. И нет выхода! Как не кричи, выхода нет!
В такие минуты приступов одиночества хочется восстать из мертвых и выть, выть, выть на равнодушную блеклую луну. Тогда почувствуешь вокруг хотя бы мимолетное движение и ощутишь себя живой.
Максим ни разу не позвонил. Да и ей первый шаг к примирению не позволяла сделать проклятая гордость. Не привыкла рыжеволосая статная красавица Екатерина Снежная – могучая глава огромного региона, председатель правительства области, вершительница судеб миллионов граждан прогибаться и просить о прощении. Чертова гордость!
Многочисленные измены мужа изматывали гибкое тело, сжигали в адском огне высушенную душу и Снежная не находила выхода.
Возбужденная женщина вскочила. Как была, босиком, прошлепала на кухню. В темноте привычным движением нащупала на полке новомодного серебристого гарнитура початую бутылку дорогого коньяка, плеснула в пузатый стакан и выпила залпом. Выдохнула. Закусила долькой посыпанного крупной солью сочного лимона.
В последнее время Екатерина пристрастилась к крепким спиртным напиткам. Однако, помня об ответственной работе, наутро всегда приводила себя в чувство. Лишь огромный груз ответственности, этот спасительный парусник, держал Снежную на плаву, не давал опуститься на мутное дно.
После изрядной порции терпкого спиртного мысли стали мягкими податливыми. И изможденная женщина расслабленно растянулась на шелковых вишневых простынях.
Звонок будильника нагло ворвался в яркий, как летний солнечный день, сон. Моментально возвратил в мрачную, промозглую реальность.
– Бог мой! Шесть утра! Какого хрена я должна вставать в такую рань? – Проворчала Катя. Сонно моргнула длинными пушистыми ресницами и натянула теплое одеяло на подбородок.
После принятого вечером на грудь голова гудела. Мысли ворочались в ней медленно, лениво, словно густое забродившее тесто. Одна свежая выбилась из общей тесной массы. Больно, неприятно ударила в раскаленный висок.
– Черт! Черт! Сегодня же в девять встреча с китайской делегацией! Вот блин! Как я могла о ней забыть?!
Молодая женщина влетела в ванную. Долго подставляла идеально отточенное природой тело жестким горячим струям. Набрала в ведро ледяной воды и с визгом ухнула на себя. Процедуру закаливания с некоторых пор Катя повторяла каждое утро. Студеная вода бодрила, моментально приводила в чувство и подтягивала кожу.