Грядущая буря

Сандерсон Брендон

« Нам следует остаться», – решил Итуралде, наблюдая за работой своих людей, возводящих частокол и копающих рвы. Ему претила мысль о вырубке деревьев в стеддинге. Раньше он был близко знаком с несколькими огир и очень их уважал. Эти массивные дубы, возможно, почерпнули живительную силу еще в те дни, когда здесь жили огир. Срубать их было преступлением. Но нужно делать то, что должно. Бегство дало бы ему немного времени, но вместе с тем могло с легкостью отнятьего.

У него была пара дней до атаки Шончан. Если ему удастся хорошенько окопаться, то, возможно, им придется начать осаду. Стеддингзаставит их колебаться, а лес послужит дополнительным укрытием для его небольшого войска.

Он ненавидел быть загнанным в угол. Возможно, поэтому он так долго собирался с мыслями, хотя глубоко внутри уже знал, что пришло время остановиться. Шончан все-таки загнали его в угол.

Он пошел дальше вдоль укреплений, кивая работающим, чтобы они увидели его. У него осталось сорок тысяч бойцов, что было чудом, учитывая все странности, с которыми им пришлось столкнуться. Эти люди уже должны были дезертировать, но они своими глазами видели, как он выигрывал самые невероятные сражения, подбрасывал в воздух шар за шаром под все нарастающие аплодисменты. Они считали его непобедимым. Они просто не понимали, что, когда подбрасываешь в воздух всё больше шаров, не только само представление становится более зрелищным.

Падение в конце тоже будет более впечатляющим.

Он держал эти мрачные мысли при себе, обходя вместе с Раджаби лесной лагерь, проверяя частокол. Он возводился с приличной скоростью – бойцы устанавливали толстые колья в свежевырытые ямы. Закончив проверку, Итуралде кивнул своим мыслям:

– Мы остаемся, Раджаби. Сообщи командирам отрядов мое решение.

– Некоторые считают, что оставаться здесь означает верную смерть, – откликнулся Раджаби.

– Они ошибаются, – ответил Итуралде.

– Но…

– Никто не знает наверняка, Раджаби, – сказал Итуралде. – Посадить на эти деревья внутри частокола лучников, и они станут почти такими же эффективными, как крепостные башни. Нам нужно будет подготовить подступы к укреплениям. Расчистить столько леса, сколько сумеем, затем поставить заграждения из этих бревен внутри частокола для второй линии обороны. Мы укрепимся. Возможно, я ошибся в тарабонцах, и они придут на помощь. Или король приведет откуда-нибудь спрятанную армию, чтобы нас вытащить. Кровь и пепел, а может, мы и сами с ними справимся! Посмотрим, как им понравится сражаться без своих дамани. Мы выживем.

Раджаби заметно распрямился, став гораздо увереннее. Итуралде догадывался, что именно это он и хотел услышать. Как и все остальные, Раджаби верил в Маленького Волка. Они не верили, что он можетпроиграть.

Итуралде знал правду. Но если суждено умереть, то нужно сделать это достойно. В юности Итуралде часто мечтал о войнах и воинской славе. Постаревший Итуралде отлично знал, что в битве нет никакой славы, зато есть честь.

– Милорд

Итуралде! – закричал посыльный, спешивший к нему вдоль незаконченной стены частокола. Это был юный мальчуган – такому Шончан, возможно, сохранили бы жизнь. В противном случае, Итуралде отправил бы его и таких же, как он, восвояси.

– Да? – повернувшись ему навстречу, спросил Итуралде. Раджаби, словно небольшая скала, застыл рядом.

– Человек, – запыхавшись, пояснил мальчишка. – Разведчики задержали его на входе в стеддинг.

– Явился, чтобы сражаться в наших рядах? – спросил Итуралде. Добровольцы были частым явлением. Многих привлекали жажда славы, или, по крайней мере, желание получать регулярный паек.

– Нет, милорд, – отдуваясь, ответил мальчишка. – Он сказал, что ему нужно встретиться с вами.

– Шончанин? – рявкнул Раджаби.

Мальчишка покачал головой:

– Нет. Но у него богатые одежды.

Значит, какой-то посланец от знати. Доманиец или, возможно, ренегат-тарабонец. Кто бы он ни был, он уже вряд ли что-то испортит.

– Он пришел один?

– Да, сэр.

– Храбрец.

– Тогда веди его, – приказал Итуралде.

– Где вы его примете, милорд?

– Что? – выпалил Итуралде. – Ты думаешь, я какой-нибудь капризный купец с шикарным дворцом? Вон та поляна вполне сойдет. Давай, веди его, но поторопись. И проследи, чтобы его хорошо охраняли.

Паренек кивнул и убежал. Итуралде махнул рукой паре солдат и отправил гонцов за Вакедой и другими офицерами. Шимрон погиб, сгорел дотла, попав под удар огненного шара дамани. И это было скверно. Итуралде с радостью променял бы на него многих других офицеров.

Большинство офицеров явились раньше незнакомца. Долговязый Анкаер, одноглазый Вакеда, который до увечья мог бы быть привлекательным, коренастый Меларнед, юный Лидрин, который не бросил Итуралде даже после гибели отца.

– Что это я слышал? – спросил Вакеда, скрещивая руки на груди. – Мы остаемся в этой западне? Родел, у нас не хватит сил, чтобы сражаться. Если они придут, то нас зажмут.

– Ты прав, – просто ответил Итуралде.

Вакеда обернулся к остальным, потом обратно к Итуралде. Часть его раздражения ушла от столь прямого ответа.

– Что ж… тогда почему мы не бежим? – в последнее время он горячился не так часто, как всего несколько месяцев ранее, когда Итуралде только начинал свою кампанию.

– Я не стану лгать или подслащать правду, – ответил Итуралде, обращаясь сразу ко всем. – Мы попали в тяжелое положение. Но мы окажемся в еще болееплохом положении, если сбежим. Не осталось щели, в которой мы могли бы спрятаться. Эти деревья дают нам преимущество, и мы можем укрепиться. Стеддингне позволит использовать дамани, и одно это стоит того, чтобы здесь остаться. Мы примем бой здесь.

Анкаер кивнул, по-видимому, поняв всю тяжесть ситуации.