Грядущая буря
Шрифт:
Продвигаясь медленно и осторожно, ему показалось, что он уловил рокот голоса Дитера. «Отлично, верно угадал, Коннор!»
Он полез по трубопроводу, пока не оказался под той комнатой, откуда доносился голос фон Россбаха. Угол наблюдения для Джон оказался плохим, и ему пришлось довольствоваться подслушиванием. Разговор шел не так, как хотелось того Дитеру.
«Вы заявились в мой дом», говорил Гармендия, расхаживая вокруг своего нежеланного гостя, «отдаете приказы моим слугам, чувствуете себя как дома, а потом…» –– он вернулся и взглянул на фон Россбаха, подняв
Он улыбнулся и наклонил голову. «Вы очень беспардонный и напористый человек, сеньор».
Дитер затянулся сигарой и сузил глаза, смакуя насыщенный гаванский дым, который так хорошо сочетался с прекрасным горным кофе. Он чувствовал бы себя еще лучше, если был бы вооружен, но это было бы глупо: люди Гармендии были профессионалами, если не первоклассными спецами.
«Вы не пожалеете, если окажете мне такую услугу, дорогой мой старый друг», сказал он. «И только пожалеете, если этого не сделаете».
И тут контрабандист психанул и слетел с катушек; он схватил серебряный кофейник и замахнулся им на Дитера.
Гигант выбросил вверх руку и выбил его у контрабандиста, забрызгав его горячей жидкостью. Гармендия взвизгнул, больше от ярости, чем от боли. В стене, выходившей на веранду открылись двери; они же по сути представляли собой планочные жалюзи и не являлись препятствием для звука.
«Черт», подумал Дитер.
Гармендия попытался обхватить его за шею над плечами; Дитер сунул ему через плечо в лицо сигару, и контрабандист отскочил назад, завопив от страха, когда сигара чуть не попала ему в глаз. Это дало Дитеру время и возможность схватить двоих из первой волны людей Гармендии и ударить их головами друг о друга, со звонким стуком, заставившим всех в комнате содрогнуться.
Всех, кроме того, кто оказался у него за спиной. Глаза Дитера слегка расширились, когда он ударил его в живот со всей своей огромной силы. Кулак погрузился в слой жира и отскочил от мышц, похожих на…
«Нет, не на резину. На каучуковое дерево».
Этот громила был на добрых шесть дюймов (15 см) выше Дитера, с выступающими бровями и огромным носом на лице. По строению тела он напоминал грушу, но большая часть этой туши представляла собой не что иное, как жир. Откуда-то вдруг появилась его рука размером с мухобойку «Весёлого Зелёного Великана»* и ударила австрийца в ухо. В комнате потемнело, и Дитер почувствовал, как у него стали сгибаться колени. В следующее мгновение он сумел вернуть их в рабочее состояние, как раз к тому моменту, когда на него навалилось еще шесть громил Гармендии.
– - - - - - - - - - - -
* «Весёлый Зелёный Великан» – марка веленого горошка, производимая компанией «Green Giant» («Зеленый Великан»), на рекламе ее присутствовал огромный зеленый великан, на ладони у которого лежит этот горошек.
– - - - - - - - - - - -
Гармендия плюнул в разбитое лицо Дитера, а затем замахнулся в него всей своей силой. Кулаком он ударил гиганту прямо в челюсть, и у фон Россбаха закатились глаза, а голова откинулась назад. Телохранители выпустили его, и
Яростно матерясь, Гармендия потер себе кулак, а затем потряс рукой. Он повернулся к Дитеру и жестоко ударил его в живот.
«Ублюдок!», крикнул он и снова ударил его ногой, чуть не потеряв равновесие. «Сдохни, мразь!»
Охранник достал пистолет и оттянул затвор.
«НЕТ!», сказал Гармендия, ударив по стволу пистолета и отведя его в сторону. «Идиот! Это слишком безболезненно для него будет и слишком быстро. И не здесь!» Он впился яростным взглядом в потерявшего сознание человека, задумчиво жуя губу.
«Отнесем его к реке». Он усмехнулся. «Там наверняка есть голодная живность. Нет?»
Его люди улыбнулись. «Пираньи?», спросил один.
«Нет, нет», сказал Гармендия, отмахнувшись от этого предложения. «Слишком сложно будет найти. Вполне подойдет кайман». Его глаза засверкали при мысли об этих больших ящерах. «И они же крупными кусками глотают!»
Все засмеялись.
«Но сначала я позавтракаю как цивилизованный человек. Заприте его в багажник машины». Контрабандист отвернулся, а затем снова повернулся к ним. «И припаркуйте машину на солнышке».
Его люди снова засмеялись и начали оттаскивать туда Дитера.
«Ё-моё», подумал Джон. «Похоже, ожидается поездочка на лодке».
Он стал отползать назад и обнаружил, что ему приходится прилагать к этому огромные усилия. Пролезть внутрь было тяжело, но вот когда он стал толкать себя назад, ему показалось, будто он вдруг сразу как-то потолстел. Менее чем через минуту он оказался застрявшим в воздуховоде.
Рубашка его задралась у плеч, и он не мог ее ни опустить, ни снять; и из-за этой избыточной прослойки ткани он застрял, как пробка в бутылке.
«Здорово!», подумал он. «Просто замечательно». Затем он заставил себя успокоиться и задуматься над этой проблемой как бы стороны. Он снова сдвинулся чуть вперед, и вот наконец, рубашка начала опускаться вниз. После того как она несколько расправилась, он стянул ее с себя через голову, извиваясь так, что ему захотелось стать сверхгибким, прямо-таки гуттаперчевым. А затем он возобновил свое продвижение задним ходом, таща за собой и рубашку. «Слава богу, со штанами таких проблем не возникло».
Примерно после тридцати минут потных, клаустрофобических усилий Джон, наконец, вылез из ямы у стены особняка. Некоторое время он просто лежал там, наслаждаясь чувством освобождения, и прохлаждаясь на горячем, влажном, душном, но замечательном воздухе снаружи. Затем он заставил себя подняться на ноги и стал искать лимузин, оставленный на солнце.
Джон без труда обнаружил эту машину. К несчастью, вокруг нее торчала целая толпа отморозков. Один сидел прямо на багажнике, положив ноги на задний бампер, а двое других, облокотившись на машину, прикалывались над его шутками. Один из них был таким огромным, что Джон аж заморгал, недоумевая, а вдруг этот мужик просто оптическая иллюзия. У всех у них были небольшие подозрительные выпуклости под свободными рубашками-гуайяберами.