Грядущая буря
Шрифт:
— В настоящее время, Мерседес! Ты действительно не думаешь, что это ошибка РУФ, не так ли?
Ответное фырканье Брайэм было значительно более кислое, чем Хонор ожидала, но она кивнула.
— Похоже, они сделали некоторые настройки «Хало», — продолжила Ярувальская, — но обновление фильтров, кажется, справляется.
Хонор кивнула. Мишель Хенке отправила обратно рабочие образцы платформ РЭБ «Хало» со сдавшихся кораблей Сандры Крэндалл, и соларианские протоколы безопасности оставляли желать лучшего. Бюро вооружения смогло проанализировать их буквально на молекулярном уровне, и люди Сони Хэмпхилл не были впечатлены.
По
В рамках этих ограничений, они были на самом деле хорошо продуманы и качественно сделаны. К сожалению, для флота Соларианской Лиги этого было далеко не достаточно.
То же самое было верно для программы ФСЛ «Эгида» по уплотнению противоракетной защиты. В пределах заданной проектировщиками степени ракетной угрозы «Эгида» представляла значительную модернизацию за счет увеличения числа противоракет, управляемых стеной. Однако в условиях доминирования МДР все достижения «Эгиды» по увеличению плотности защитного огня стали варьироваться от полной бесполезности до просто безнадежной недостаточности.
А потом были призрачный Всадник и Аполлон.
— Оценка двадцать секунд до их периметра противоракетной обороны, ваша милость, — сказала Ярувальская. — Атакующий профиль РЭБ задействуется через пятнадцать секунд. Десять. Пять… четыре… три… два… один… сейчас.
Ракеты Восьмого флота, пролетевшие 13,2 миллиона километров со скоростью к настоящему моменту 0,36 световой, всё еще находились в 9,8 миллиона километров от своих целей. Но они всё ещё находились в 1,8 миллиона километров от точки, в которой двигатели соларианских ракет выработают свой ресурс и импеллерные клинья скроют наступающие ракеты. Учитывая направление атаки, расчёт давал запуск при дальности 9,2 миллиона километров… которые всё ещё ускоряющиеся мантикорские МДР достигнут приблизительно через 5 секунд.
Это объясняло, почему платформы РЭБ расставляли до сих пор.
Соларианские офицеры ПРО отслеживали надвигающийся сокрушительный вал, распределяя свои противоракеты и уточняя их траектории, большую часть целых четырех минут. С имеющейся скоростью МДР пересекли бы всю зону покрытия ПРО всего лишь за двенадцать секунд, что означало отсутствие времени для второй волны противоракет. Зная, что один запуск — это всё, чем они располагают, офицеры ФСЛ были полностью сосредоточены на том, чтобы он стал максимально эффективным.
Но внезапно активировались «Зуделки», излучая сильнейшие ослепляющие радиопомехи. Системы слежения содрогались в электронном шоке от жестокого нападения, а люди и компьютеры, управляющие этими системами, тоже были потрясены. Они напрягали все силы, но у них было только шестьдесят секунд для реакции, и тут заработали «Зубы Дракона», также излучая сотни — тысячи —
Будь у них больше времени, защитники, наверное, смогли бы отделить истинные угрозы от ложных. Или если бы следящие системы не были оглушены «Зуделками», то они, возможно, уничтожили бы подлинных убийц, которых они уже идентифицировали, проигнорировав обманки. Но у них больше не было времени, и их следящие системы были сокрушены.
Защита, которая была бы в лучшем случае весьма недостаточной, вместо этого только что стала никакой.
МДР Восьмого Флота прорвались через жалкий заслон противоракет и врезались в последний безнадежный внутренний периметр лазерных кластеров на сорока девяти процентах световой скорости, и огневой контроль лазеров был также оглушен и дезориентирован, как и у противоракет. Солли удалось остановить, возможно, два процента наступательного огня; вся оставшаяся часть достигла атакуемой области под управлением искусственного интеллекта «Марк–23–E» с полностью обновлёнными данными от запустивших их кораблей, устаревшими только на 5 секунд.
Темно-красные значки не исчезли с дисплея Хонор с размеренностью щелчков метронома. Нет, они исчезли — полностью, так же, как корабли, которые они представляли, были разорваны на части, или превратились в фиолетовые значки технически существующих, но разрушенных — в одном мгновенном катаклизме. Их убийцы достигли, а затем пролетели через них быстрее, чем человек кашлянул бы дважды. Разведывательные платформы «Призрачного всадника» донесли ужасающее зрелище сдетонировавших лазерных боеголовок и сплошного ковра ядерного огня, на дисплеи КЕВ с чудовищной ясностью и быстрее скорости света, но человеческий мозг просто не имел возможности разобраться во всех деталях.
У Хонор было почти десять секунд, чтобы осознать разрушение соларианского флота… затем огонь уже мёртвых супердредноутов достиг её собственных кораблей.
В залпе солариан было почти так же много ракет как ранее у Восьмого Флота, а их конечная скорость даже немного выше. И все же эти атаки были несравнимы.
Первым встретил встречный огонь периметр ЛАКов Элис Трумэн. Ротационные пусковые установки «Катан» открыли максимально плотный огонь ракетами «Гадюка», и те (с таким же точно двигателем и негабаритным клином как у «Марк–31») проделали бреши в волне соларианских ракет.
Некоторые из нападающих были отвлечены ЛАКами (во всяком случае, те попытались), когда сигнатуры импеллеров ЛАКов закрыли от них первоначальные цели. При их огромной скорости у новых жертв были только секунды для обороны, и точечные оборонительные кластеры разбрызгивали когерентный свет с безумной скоростью. К счастью для «Катан» и «Шрайков», нынешнее поколение мантикорских и грейсонских ЛАКов представляло чрезвычайно трудные цели, и «только» шестьдесят три были разрушены. Их выжившие товарищи развернулись на сто восемьдесят градусов, чтобы перенацелить лазерные кластеры и энергетическое оружие «Шрайков». Заключительные маневры атаки противокорабельных ракет были разработаны так, чтобы использовать их клинья для защиты от энергетического оружия целей, поражающего их на заключительном этапе атаки. ФСЛ фактически пошёл тем же путём защиты от огня, прибывающего с кормы, тем не менее за горстку секунд, пока они неслись под прицелом ЛАКов, ещё тысяча ракет исчезла из космоса.