Грязь, пот и слезы

Гриллс Беар

Но я думал только о том, чтобы не оказаться первым из тех, кто перешел на шаг. Я заставлял себя бежать вверх, хотя с каждым пройденным футом дыхание становилось все более частым и тяжелым.

На середине подъема инструктор остановился, повернулся и стал смотреть, как мы поднимаемся. Несмотря на крайнюю усталость, я решил не останавливаться, а продолжать бежать, пусть и медленно, пока не окажусь рядом с ним.

Наконец я добежал до него, где-то в середине нашей группы. Ноги и плечи ныли и горели, сердце,

казалось, вот-вот выскочит из грудной клетки.

Я посмотрел вниз на последних рекрутов, которые карабкались к нам. Двое из них едва тащились, и я понял, что их ожидает.

Инструкторы объясняли нам: «Бежишь – значит, прошел; перешел на шаг – считай, выбыл из игры».

– Так, вы все возвращайтесь на тропу и забирайтесь в машины. А вы, – рявкнул он последним двоим, – вы идите за мной.

Мы спустились вниз и забрались в грузовики, где я с облегчением растянулся на спине. Перед этим я видел, как проваливших отбор рекрутов повели к другой машине.

Так здесь было заведено – проигравшего сразу изолировали от нас. Это помогало нам сплотиться в команду и испытать гордость за то, что нас повезут на базу, а не отправят домой.

Не так уж это много, но для нас это было очень важно.

В следующие три уик-энда нагрузки неминуемо возрастали: удлинялись маршруты, увеличивался вес рюкзаков, предъявлялись все более суровые требования.

Обычно мы совершали горные переходы расстоянием в тридцать миль с пятьюдесятью фунтами веса. Только теперь мы и в ночных, и в дневных маршах были одни, без инструкторов.

Офицеры приступили к проверке наших возможностей работать самостоятельно: хватало ли нам силы воли, чтобы не останавливаться, продолжать движение, правильно ориентироваться и следить за собой, когда мы уже устали, промокли и замерзли?

Как ни странно, но мне удавалось держаться.

На нас редко кричали, теперь нам просто предлагали выполнить три основные задачи: определить маршрут пути в горах, нести на себе определенный груз и прийти вовремя к финишу. Солдатские учения начнутся потом, но лишь для тех, кто проявил способность выкладываться по максимуму в любых условиях.

Мне все это ужасно нравилось.

Довольно скоро количество рекрутов в нашем батальоне сократилось до десяти человек, а ведь мы выполнили только половину горных учений. Тракер по-прежнему был рядом со мной, но многие сильные и мускулистые парни давно уже выбыли из игры.

Было ясно, что этот отбор потребует от нас всех сил без остатка.

После каждого уик-энда несколько дней уходило у меня на то, чтобы привести себя в порядок и восстановиться. Покрытое синяками тело, руки и ноги нестерпимо болели, подошвы ног были стерты до крови, так что эти дни я не ходил, а еле ковылял.

Видимо, я еще не созрел для такой изнурительной работы

в горах. Мне было всего двадцать лет, значительно меньше, чем остальным рекрутам, а выносливость приходит только с годами.

Ничего удивительного, что очень малому количеству молодых ребят удавалось пройти отбор – для работы в САС оптимальным считался возраст ближе к тридцати.

На то, чтобы привыкнуть к постоянному напряжению сил, требовалось время. Мне нужно было научиться восстанавливать силы быстро, за короткий срок.

Эти навыки появились у меня только через несколько месяцев.

В начале отбора у меня страшно болели икры после одного этапа горных учений, когда нас долго гоняли по горам с напарником на спине, а плечи начинали гореть уже спустя несколько часов таскания по горам тяжелого вещмешка, но постепенно, со временем я становился все крепче и выносливее.

Еще один важный урок, усвоенный мною на первом этапе отбора, касался отношения к своему телу: я понял необходимость следить за питанием, соблюдать время отдыха и правильно тренироваться.

Насколько интенсивными должны быть мои тренировки между испытаниями, как часто их проводить?

Готовясь к испытаниям, солдаты часто допускают большую ошибку, чрезмерно нагружая себя тренировками, в результате чего получают травмы, а с травмой участвовать в отборе уже невозможно.

Нужно тщательно соблюдать баланс между нагрузками и отдыхом и внимательно следить за своим состоянием.

Это очень помогало мне в дальнейшей жизни.

Глава 46

Меня ужасно раздражало то, что, когда мне просто необходимо выспаться, я засыпаю с огромным трудом, а порой это вообще не удается.

И вот лежишь в темноте с открытыми глазами, понимая, что тебя снова ожидает тяжелый уик-энд и позарез нужно отдохнуть, но никак не можешь забыться сном.

Мозг непрестанно работает, заставляя тебя перескакивать с мысли на мысль, заново переживать и обдумывать все перипетии последних учений, и чем меньше я сплю, тем больше возбуждаюсь.

Из-за этого меня очень тревожило, как я справлюсь с очередным испытанием.

Выдержу или провалю его? Провалишь – и ты отчислен.

И без разговоров.

Принятая в САС и зловеще известная настоящая проверка на характер – это «тест» в горах, который состоит из стремительного марш-броска с полной выкладкой на восемнадцать миль, в том числе подъем на высоту около трех тысяч футов, затем спуск по другому склону одной из высочайших вершин, после чего возвращение на старт.

Не уложишься в норматив хотя бы на минуту – и ты отчислен, о второй попытке не может быть и речи.

Стоя у подножия горы в то теплое ясное утро и ожидая команды к маршу, я так нервничал, как никогда прежде.