Грязная игра
Шрифт:
— Ничего, он это заслужил.
— Баттерс, — сказала Кэррин, покачивая головой, — это... это потрясающе. Я так тобой горжусь.
Если бы Баттерс мог растаять и растечься по полу лужицей, он бы сейчас непременно это сделал.
— Да, я... Спасибо, Мёрф.
Мёрф.
Ну ты даёшь, Баттерс! Свой парень!
— Не за что, ты это заслужил, — ответила она, а затем помрачнела: — Но... Ты же знаешь, если не хочешь, ты не обязан оставлять его у себя.
Баттерс нахмурился и начал убирать рукоятку обратно
— Почему я не должен этого хотеть?
— Владеть одним из Мечей — это огромная ответственность, — сказала Кэррин.
— Придётся мотаться по всему свету, — так же серьёзно добавил я.
— Иметь дело с плохими парнями, — заметила Кэррин.
— Постоянно выпутываться из безнадёжных ситуаций, — продолжил я.
— И монстры, призраки, вурдалаки, вампиры, — добавила Кэррин.
— И всё рыцари Тёмного динария дружно захотят сделать из тебя чучело и повесить на стенку, — ещё жёстче добавил я. — Баттерс, ты застал Никодимуса врасплох, в один из самых худших его дней за последние пару тысяч лет. Когда из всей команды поддержки у него осталась только женщина, ловкая настолько, чтобы суметь выскочить за него замуж, которая провела последние два дня, пытаясь сорвать его планы. Он ушёл, потому что встретился с новой, неизвестной для себя угрозой, и это был умный ход с его стороны. В следующий раз, когда ты встретишься с ним, он уже не сбежит. Он подготовит твоё убийство заранее.
Баттерс неуверенно взглянул на меня:
— Вы... вы, ребята, думаете, что я не справлюсь?
Я уставился на него с соответствующим моменту серьёзным выражением. Как и Кэррин.
— Майкл и Черити обещали меня обучить, — со всей серьёзностью ответил он. — И Майкл сказал, что покажет, как тренироваться, что нужно есть, и обещал помочь разобраться, на что способен Меч. Я хочу сказать... Я знаю, что я лишь обычный парень, но... — Он глубоко вздохнул. — Я могу что-то сделать. Что-то изменить. Помочь людям. Редко кому выпадает такой шанс. Я хочу это сделать.
Кэррин взглянула на меня и спросила:
— Что ты об этом думаешь?
Я подмигнул ей, и мы оба усмехнулись, затем я сказал:
— Он справится. В конце концов, он обратил в бегство самого Никодимуса Архлеоне. Это уже кое-что значит.
— Ага, — согласилась Кэррин. — Это уже кое-что.
Баттерс облегчённо усмехнулся.
— Но есть одна вещь, с которой у меня... у меня, похоже, проблема, — сказал он.
— Какая проблема? — спросил я.
Он развёл руками и произнёс:
— Рыцарь Креста — еврей?
Кэррин издала нечто подозрительно напоминающее хихиканье. Потом она будет клясться, что это из-за действия лекарств.
Чуть погодя Баттерс оставил нас с Кэррин наедине. У нас оставалось несколько минут, прежде чем появился какая-нибудь чересчур правильная
— Тебе нужно позаботиться о себе, — тихо сказала Кэррин. — Хотя бы следующую пару недель. Отдыхать. Выздоравливать. Держать рану на ноге в чистоте. Сходить к врачу и наложить на руку настоящую шину. Я знаю, что ты не чувствуешь боли, но важно, чтобы...
Стоя, я наклонился над кроватью и поцеловал её в губы.
Её слова растворилось в едином мягком звуке, от которого вибрировали мои губы. Потом её здоровая рука обернулась вокруг моей шеи, и звук прекратился. Это был долгий поцелуй. Медленный. Хороший. Пока поцелуй не подошёл к концу, я ничего не замечал вокруг. После я ещё несколько секунд не открывал глаза.
— О-о-о... — протянула она слабым голосом. Её рука скользнула к моей и легла сверху.
— Мы способны на безумные вещи ради любви, — тихо сказал я и, перевернув руку, переплёл наши пальцы.
Кэррин сглотнула, и на её щеках расцвел румянец. Она потупила глаза.
— Я тоже хочу отдохнуть и выздороветь, — сказал я. — Нам с тобой нужно заняться кое-каким вещами.
— Какими например? — спросила она.
Я почувствовал, что улыбаюсь. Улыбка получилась довольной и немного волчьей.
— Вещами, которые до этого мне только снились.
— О! — выдохнула она, и её голубые глаза засияли. — Этими вещами. — Она опустила голову. — Так это... это я тебе снилась?
— Да, ты. Всё логично. Это же была твоя кровать.
Её рука сжала мою, а лицо расплылось в довольной усмешке. Я поднял её руку и поцеловал каждый палец.
— Я сейчас словила такой кайф, — сказала она.
Я усмехнулся. Она явно говорила не о наркотиках в капельнице.
Медсестра появилась в тот момент, когда мы опять целовались, и многозначительно откашлялась. Два или три раза. Я не обращал внимания. Мы ещё не закончили наш поцелуй. И медсестра вышла в коридор, чтобы пожаловаться Роулинзу, который хотя бы вежливо её выслушает.
После поцелуя Кэррин ещё раз хихикнула.
Она даже не подозревала, что я засунул её половину бриллиантов в пару вязанных носков, когда она отвернулась.
Примерно к десяти часам я вернулся в дом Карпентеров. Вечер был не по сезону мягкий, даже немного душный. Я сидел на крыльце с Майклом, в одном из пары кресел-качалок, сделанных им собственноручно. У каждого из нас в руке было по бутылке светлого эля Мака, а ещё по паре уже пустых бутылок стояло у ног.
Мэгги пристроилась у меня на коленях. Она заснула полчаса назад, положив голову мне на грудь, и я бы не нарушил её сон даже ради всего золота мира. Или ради третьего пива. Мыш дремал у моих ног, обрадованный возможностью быть так близко к обоим людям, которых он хотел обслюнявить больше, чем всех остальных.