Грязная игра
Шрифт:
В этот момент из-за дома снова показался бегущий Баттерс. В волосах его застряла дубовая веточка со всё ещё висящим на ней мокрым коричневым листком, промокшие колени были перепачканы грязью, а в руках он бережно нёс узкий сверток, обмотанный холстом и клейкой лентой и высотой с него самого. Баттерс на бегу разорвал ленту и протянул свёрток Майклу.
Глаза Майкла расширились, и он двинулся на Никодимуса, не глядя вытянул правую руку — ему и не нужно было смотреть — и вынул из свёртка Меч, сверкающий стальной клинок
Никодимус вытаращил глаза.
— Вы жульничаете! — прорычал он.
— Я сказал, что выйду к тебе, — сказал Майкл.
Затем он поднял ногу в рабочем ботинке и пнул белую деревянную калитку, сорвав её с петель. Она ударила Никодимуса в корпус, выталкивая обратно на дорогу, и Майкл Карпентер, рыцарь Креста, вышел из открытых ворот на обледеневший тротуар, пока архангел смотрел, и его серебристо-зелёные глаза мерцали в ответ на свечение Меча в руках Майкла.
— Я вышел, — сказал Майкл. — In nomine Dei*, Никодимус. Я вышел сразиться с тобой.
*Именем Господа
Стоя на дороге, Никодимус оскалился.
Я испугался за Майкла.
И моё сердце воспарило.
— Ха-ха! — сказал я, словно хулиган из «Симпсонов», указывая на него. Потом я вышел за ворота и встал рядом со своим другом. Я ткнул пальцем в свой посох, упавший на землю там, где меня схватил дженосква, напряг волю и произнёс:
— Ventas servitas!
Посох подбросило вверх резким потоком воздуха. Я поймал его и накачал силой, призывая в руны зелёно-белый свет и серебристый свет огня души.
Уриил скупо улыбнулся, взгляд его потяжелел, и ледяной дождь снова начал идти. Он взрывался облачками пара, когда капли касались рун моего посоха.
— Двое вас, — сказал я Никодимусу. — Двое нас. Что думаешь, Ник?
Майкл стоял перед ним лицом к лицу, держа Амораккиус обеими руками. Свет Меча разливался в воздухе... и тень Никодимуса пасовала перед ним.
Никодимус наконец отступил. Он опустил свой меч и сказал:
— Дрезден, я ожидаю вашего возвращения в наш штаб к четырём утра.
И развернулся, чтобы уйти.
— Не так быстро, умник, — сказал я.
Никодимус приостановился.
— Если уж я должен играть по этим дурацким правилам, ты тоже должен. Мне всё ещё нужен кто-то, кто прикроет мне спину на этой работе.
— Мисс Мёрфи более чем приемлема для этого.
— Ты вывел её из строя, — возразил я. — Тебе не стоило этого делать. Ты уже победил её.
— Тогда выбери другого, — отрезал Никодимус.
Я положил руку на плечо Майкла и сказал:
— Я уже выбрал. И ты смиришься с этим, иначе я восприму это как нарушение договорённостей — как и Мэб.
Никодимус просто стоял, пропитанный мокрым
— Так тому и быть.
Тени сгустились вокруг него, и растворились в штормовой ночи, забрав его с собой. Я огляделся вокруг и осознал, что дженосква уже ушёл.
Майкл опустил Меч и очень странно на меня посмотрел.
— Что? — спросил я.
— Черити, — предсказал он, — будет очень недовольна.
Глава 31
Как только Ник и Большой Волосатик ушли, я метнулся к Кэрин. Она лежала на спине, вздрагивая, а её глаза смотрели в никуда.
Я повернулся к Уриилу и ткнул пальцем в Кэррин:
— Вылечи её.
— Я не могу, — поморщился Уриил и добавил, спустя мгновение: — Мне жаль.
— Я сильно в тебе разочарован, мистер Радость, — сказал я. — Баттерс.
— Да, да, — отозвался Баттерс, уже спеша к Кэррин, и через мгновенье воскликнул: — Господи! Быстрее, нам нужно убрать её подальше от холода и сырости. Прямо сейчас. Пока не случился шок.
— У меня разожжён камин, — сказал Майкл. — Перетащим диван поближе к нему.
Я снял свой плащ и положил на землю рядом с Кэррин. Мы погрузили её на него.
— Эй, мистер Радость! — обратился я к нему немного грубее, чем следовало. — Есть какие-то космические причины, которое не дают вам поднять плащ за угол?
Уриил удивлённо моргнул, но затем поспешил к нам и охотно взялся за свой край плаща. Мы вместе подняли плащ с Кэррин, пытаясь её не потревожить. Но она всё равно издала бессвязный болезненный стон. Баттерс открыл двери, и мы занесли её в дом.
Пока мы её несли, Майкл внимательно наблюдал за моим лицом.
— Что? — спросил я.
— Ты не сердишься на то, что она ранена, — ответил он.
— Чёрта с два! Потом буду сердиться. Ещё не время. После того, как мы о ней позаботимся.
Майкл хмыкнул:
— Ты зол не больше, чем был бы, если бы на её месте был я. Или Баттерс.
Я тоже хмыкнул.
— Она же не хрупкая принцесса, — сказал я. — Она воин. У воинов есть враги. Иногда воинам делают больно. — Я чувствовал, как мои челюсти сжимаются. — И тогда их друзья мстят за них.
— Чертовски верно! — встрял Баттерс.
Майкл продолжал смотреть на меня:
— Гарри...
Между тем мы донесли Кэррин до гостиной и осторожно переложили на диван. В подтверждение слов Майкла в уютном каменном камине действительно горел огонь. Когда Кэррин оказалась на диване, я взялся за один конец, Уриил — за другой, и мы поставили его прямо перед камином, чтобы его тепло окружало её.
— Полотенца, — сказал Баттерс. — Одеяла. Быстрее.
— Я принесу, — вызвался Уриил. Он повернулся, замер, а потом спросил у Майкла: — А где они?