Грязная королева

ПроблемkА

– Вон, - выдавил, скованный странным желанием вопить от боли, Малфой.
– Пошла вон!

И для пущего эффекта швырнул статуэтку в стену рядом с ней. Испугалась. Парень с мстительным удовольствием наблюдал за дрожащей Асторией. Боится, сука.

Пусть боится. Это только начало.

– Драко… - соблазнительным шепотом, который раньше неимоверно возбуждал Драко, пролепетала Астория, чуть изогнувшись, открывая его взгляду вздымающуюся грудь.

Грязная. Одно слово, которое с точностью характеризовало ее. Еще грязнее, чем

Грейнджер. Грязнокровка отдавала свое тело из-за каких-то возвышенных чувств, а не ради выгоды.

– Ты ведь любил меня, Драко, помнишь?
– Все тот же обольстительный шепот. Только не невинно возбуждающий, как раньше, а наигранно хитрый. Она знала, когда и как менять тембр своего голоса. Уже научилась.

В горле встал ком. Сглотнув, Драко, вместо облегчения, почувствовал удушающую боль. Он не мог дышать. На глаза навернулись слезы от недостатка кислорода. Собрав последние силы, он выскреб хриплый выдох.

Любил.

Когда-то давно, словно в прошлой жизни. Не девушку, которая только что раздвигала ноги перед Люциусом, а его Тори. После войны она исчезла, будто бы это все было плодом его больного воображения. Она исчезла именно тогда, когда он нуждался в ней больше, чем в гребаном воздухе.

Помнил. Чертовски хорошо помнил. До сих пор просыпался в холодном поту от снов про нее. До сих пор до боли сжимал кулаки, вспоминая ее предательство.

Он, блядь, помнил как полз к ней в крови, задыхаясь от слез и боли. Он полз к ней, уверенный в том, что она поддержит. Будет сжимать его руку так крепко, на сколько только хватит сил. Будет прижимать его к себе, стараясь не разрыдаться вместе с ним. Будет осыпать его лицо поцелуями.

– Драко… - ее губы уже слишком близко.

А еще он помнил, как вместо всего этого застал ее в объятиях Нотта.

Она разучила его любить. Показала ему, что доверять можно только себе. И сейчас он даже благодарен ей за это. Но это сейчас. А тогда хотелось сдохнуть, чтобы не чувствовать всепоглощающей боли.

– Х-хозяин. Мы не можем усмирить Вашего…эээ…г-гостя.

Драко резко отстранился от девушки, лицо которой исказило разочарование. В первый раз он был готов расцеловать домовика за столь своевременное появление.

Но, вместо этого, Малфой широкими шагами направился в подземелье, мстительно думая о том, что усмирит Нотта надолго.

Щенок, который попал на Слизерин, обладая только хитростью. Драко вспомнил слова Блейза: “Именно из-за таких кретинов наш факультет считают отстоем.” и в который раз мысленно согласился с другом. Мурашки от кончиков пальцев побежали вверх, разнося боль от воспоминаний повсюду. Блейз был единственным человеком, на которого он мог положиться.

Выстоял войну и погиб оттого, что не стал лизать пятки Лорду. Драко так не мог. Блейз всегда был сильнее.

– Что, Нотт, все-таки не терпится получить непростительное?

Малфой фыркнул, получив злобный взгляд Теда. В его положении выглядело это слишком нелепо

и наигранно. Теодор еще раз дернулся, скорее для вида, так как уже давно понял, что вырваться ему не удастся.

– Отпусти ее, - злобно прорычал бывший однокурсник, чем вызвал еще один смешок Малфоя.

– Отпустить кого? Грейнджер? Ты серьезно?

Смех Драко эхом разнесся по подземелью, а Нотт снова злобно, но беспомощно дернулся.

– Не строй из себя героя, Тед, - смех прервался так же резко, как и начался, уступив место ледяному голосу, который заставил Теодора улучшить свое поведение.
– Ты прекрасно знаешь, что я не сделаю этого.

– Когда-нибудь я убью тебя, Малфой.

Когда-нибудь может быть.

– Круцио!

========== Глава 8 ==========

Talk to me, like lovers do

Walk with me, like lovers do

Talk, to me, like lovers do…

Hypnogaja – Here Comes The Rain Again

Горячие веки накрыли уставшие глаза. Она была зверьком, загнанным в западню безжалостным преследователем. Мысли о побеге пульсировали в голове, но осмелиться на него она не могла. Слишком суровое наказание последовало бы за этим проступком.

Снова его холодная усмешка вытеснила остальные мысли, и капля холодного пота пробежала по спине. Руки жадно вцепились в жесткое покрывало, словно это могло помочь. Словно хоть что-то могло помочь. В любом случае - ничего.

Гермиона медленно открыла глаза, и тут же зажмурилась от света, ударившего в них. Тусклого, но все равно пронизывающего насквозь.

Руки разжались. Поражение было признано. Что она может сделать?

Слезы пеленой стоят в глазах, а тихие всхлипы сотрясают тело. Мокрая дорожка проходит по щеке, заканчиваясь в губах. Солоноватый привкус подобен яду. Зубы до крови прикусывают нижнюю губу, чтобы сдержать новый всхлип. Глаза снова закрываются, не в силах терпеть разъедающий свет.

Попытка сглотнуть это напряжение. Сразу же душащий кашель. Значит, провал. Рука поднимается вверх, убирая мокрые от пота волосы с лица.

Нужно быть сильной. Гарри никогда бы не сдался. Но ведь она не Гарри. Не нашла в себе смелости остаться тогда, не может сражаться сейчас. Нужно быть сильной.

За дверью раздаются шаги. Его шаги. Властные, оглушающие. Даже презрительные. Только он мог ходить так.

Тело сжалось в ожидании. Он медлил. Остановился, не доходя до ее комнаты.

Руки безвольно вытянулись вдоль тела, а дыхание стало еще тише. Может он подумает, что она умерла, и оставит ее в покое?

Не оставит.

Скорее будет издеваться над ее трупом.

Шаги возобновились, и сердце непроизвольно замерло в предвкушении. Еще совсем чуть-чуть.

Он будет в комнате ровно через…

Три…

Два…

Один…

Дверь тихо скрипнула, пропуская хозяина.

Тяжелый, пристальный взгляд выворачивал наизнанку. Съежиться. Исчезнуть. Что угодно, только пусть он не смотрит.