Грязная работа
Шрифт:
— Пусть падет к моим ногам, — ответила Эбби, делая пируэт и арабеск — остатки (вместе с расстройством аппетита) ее десятилетнего балетного образования.
— Так я, значит, у Смерти — вроде помощничка Санты? — спросил Чарли, взмахнув чашкой.
Дылда развязал ему одну руку, чтобы пленник мог пить кофе, и Чарли теперь при каждом жесте крестил склад музыкальной лавки брызгами французской обжарки. Мистер Свеж нахмурился.
— О чем это вы, Ашер? — Свежу было неловко от того, что Чарли Ашера
— Я о Санте в «Мэйсиз», Свеж. В детстве мы же все наверняка замечали, что у Санта-Клауса в универмаге «Мэйсиз» накладная борода, а на Юнион-сквер работают по меньшей мере еще шестеро Сант из Армии спасения, и тогда мы спрашивали у родителей, и они отвечали, что настоящий Санта живет на Северном полюсе, он очень занят, поэтому тут у нас другие парни — у Санты они помощники, они ему помогают в работе. Ведь это самое вы мне и говорите — что мы у Смерти помощники Санты?
Мистер Свеж, стоявший у стола, теперь снова уселся напротив Чарли и заглянул ему в глаза. Ответил очень мягко:
— Чарли, вы же знаете, что это не так, правда? В смысле — про помощников Санты?
— Конечно, я знаю, что никакого Санта-Клауса не бывает. Это у меня метафора такая, костолоб.
Этой возможностью мистер Свеж воспользовался, чтобы вытянуть руку и отвесить Чарли оплеуху. И немедленно об этом пожалел.
— Эй! — Чарли отставил кружку и потер залив в своих обмелевших волосах, который немедленно покраснел от удара.
— Грубо, — сказал мистер Свеж.
— Давайте грубить не будем.
— Так вы утверждаете, что Санта все-таки существует? — спросил Чарли, ежась от предвкушения новой плюхи.
— Господи, в какие же глубины уходит этот заговор?
— Нет, никакого Санты, нафиг, не существует. Я просто хочу сказать, что я не знаю, кто мы такие. Не знаю, есть ли на свете большая Смерть с заглавной «С», хотя в книге намекается, что некогда она существовала. Я просто говорю, нас таких много — в этом городе я знаю десяток, — и все мы собираем сосуды души и следим, чтобы они попадали в нужные руки.
— И принцип здесь такой, что люди случайно заходят к вам в магазин и покупают пластинку?
Тут глаза Чарли распахнулись во всю ширь: до него дошло.
— У Рэчел был компакт Сары Маклахлан. Так это вы его забрали?
— Да. — Свеж смотрел в пол — не потому, что ему было стыдно, а не хотелось видеть боли в глазах Чарли Ашера.
— Где он? Я хочу его увидеть, — сказал Чарли.
— Я его продал.
— Кому? Найдите покупателя. Я хочу вернуть Рэчел.
— Не знаю. Женщине. Имя не спросил, но уверен, что он был ей сужден. Такие вещи понимаешь.
— И я пойму? С чего бы мне такое понимать? — спросил Чарли.
— Почему мне? Я не хочу убивать людей.
— Мы не убиваем людей, мистер Ашер. Это неверное представление. Мы всего-навсего
— Но я вот что-то сказал одному парню, и он от этого умер, а другому стало плохо с сердцем из-за того, что я сделал. Смерть, которая наступает в результате наших действий, приравнивается к убийству, если только мы не политики, правда? Так почему я? Я не натаскан молоть языком. Почему я?
Мистер Свеж поразмыслил над тем, что сказал Чарли, и нечто зловещее поползло вверх по его позвоночнику. За все годы он не помнил такого, чтобы его действия привели непосредственно к чьей-то смерти, — да и от прочих Торговцев Смертью подобного не слыхал.
Кто-нибудь, конечно, иной раз появлялся в тот миг, когда человек отходил, но такое бывало нечасто и само по себе к летальному исходу не приводило.
— Ну? — спросил Чарли.
Мистер Свеж пожал плечами:
— Потому что вы меня видели. Вы же не могли не заметить, что, когда выходите за душой, вас никто не видит.
— Я никогда не выходил ни за какой душой.
— Выходили и еще будете выходить — во всяком случае, должны. Вам, мистер Ашер, следует и дальше выполнять программу.
— Да, это вы мне уже сказали. Так, значит, вы забираете эти души и э-э… становитесь невидимкой?
— Не в прямом смысле, нет, — просто нас никто не видит. Можно заходить прямо к людям домой, и они вас не заметят, хоть вы рядом стоять будете, но если заговорите с кем-нибудь на улице, вас увидят, официантка примет заказ, такси остановится — ну, не для меня, потому что я черный, но вообще, знаете, останавливаются. Это, я думаю, как-то связано с волей. Я проверял. Нас видят животные, кстати. Когда изымаете сосуд, берегитесь собак.
— Вот так, значит, и становятся… как нас зовут?
— Торговцами Смерти.
— Да бросьте. Серьезно?
— В книге этого нет. Я сам придумал.
— Клево.
— Спасибо. — Мистер Свеж улыбнулся, на миг обрадовавшись, что можно не думать о тягостном и уникальном превращении Чарли Ашера в Торговца Смертью.
— Вообще-то, мне кажется, это какой-то тип с конверта пластинки, там он стоит за кассой, глаза красным светятся, — но когда придумал, я этого не знал.
— В самый раз.
— Да, мне тоже так показалось, — сказал мистер Свеж.
— Еще кофе?
— Если можно. — Чарли протянул пустую чашку.
— Значит, вас кто-то увидел. Так вы и стали Торговцем Смертью?
— Нет, это вы им так стали. Я думаю, вы, может… э-э… — Свежу не хотелось путать беднягу, но, с другой стороны, он и не знал, что произошло на самом деле.
— Я думаю, вы, может, от всех нас как-то отличаетесь. Меня никто не видел. Я работал в охране казино в Вегасе, а потом у меня там все скисло — говорят, у меня проблемы с субординацией, — поэтому я переехал в Сан-Франциско и открыл эту лавку — подержанные пластинки и компакты, сначала по большей части джаз.