Грязная жизнь
Шрифт:
– Сегодня можете набираться до свинячьего визга, – сказал своим подельникам Мирон, когда они расселись вечером за столом. – А завтра ни капли в рот, ни пальца в зад. Ну разве что пивка на опохмелку, по банке на брата.
На дело они отправятся на трезвую голову, а завтра, когда все будет позади, уйдут в запой. Возможно, кого-то и помянуть придется между делом.
Марья Тимофеевна жила в двухкомнатной квартире одна. Муж ее в прошлом году приказал долго жить. Восемьдесят три года ей, пора уже вслед
Она уже задремала, когда вспомнила о внуке. И сон как рукой сняло. А тут еще в дверь позвонили. Не иначе как Борька приперся. Вот бес окаянный!
Марья Тимофеевна тяжело вздохнула и недовольно направилась к двери.
– Кто там? – охрипшим спросонья голосом поинтересовалась она.
Время сейчас смутное. А вдруг это не Борька, а бандиты какие к ней попасть хотят? И квартиру обкрадут, и жизни лишат.
– Откройте, милиция, – услышала она властный мужской голос.
Руки сами открыли замок. Она уже хотела и цепочку скинуть, когда вспомнила, что сейчас преступники все чаще милиционерами прикидываются.
Перед дверью стояли трое мужчин. Один в штатском, два других в специальной милицейской форме – раньше такой не было. И за спинами у них вроде как автоматы висят.
– Майор милиции Безуглов! – Мужчина в штатском достал красную книжечку, развернул и покрутил ею у нее перед носом.
Но даже если бы он держал перед ней свое удостоверение целый час, она все равно ничего бы не увидела. Совсем с глазами плохо стало – старость-то, она не радость.
– Ой, неужели Борька чегось натворил? – заохала она.
– Он самый, – авторитетно кивнул майор. – Он дома?
– Нет, уже три дня не было.
– Мы вам верим. Но все же должны убедиться в этом. Откройте, пожалуйста, дверь!
– Конечно, конечно, соколик мой!
Марья Тимофеевна откинула цепочку. В квартиру вошли все трое. Она закрыла за ними дверь и вслед за ними прошла в гостиную.
– И в спальне никогось нет, – заходя в комнату, сказала она.
Майор находился у окна, глядел вниз. Два милиционера стояли рядом и смотрели, как она входит. А потом подошли и взяли вдруг под обе руки.
– Только спокойно, бабулька! – оборачиваясь к ней, ядовито усмехнулся майор.
В его руках она увидела одноразовый шприц. Через несколько секунд острая игла прошла прямо через ткань одежды и воткнулась ей в руку.
Марье Тимофеевне вдруг очень сильно захотелось спать. И она не могла бороться со сном. Она заснула и уже не могла видеть, что происходит в ее квартире.
Анатолий Грюнберг славился своей педантичностью и пунктуальностью. Умом он, может быть, и не блистал, но у него все имело свое место и время, он легко и с точностью мог найти ответ практически на любой вопрос. А вопросов в его работе возникало
Пять лет назад он закончил финансовый институт, устроился работать в Сбербанк и уже через год стал заместителем начальника отдела. Вот что значит хорошая работа. И главное, безошибочная. Он просто никогда в жизни не ошибался в расчетах. Иногда он бывал близок к ошибке. Но его запрограммированный на точный расчет мозг всегда и вовремя выдавал сигнал об опасности.
Он всегда опрятно одет, аккуратен, вежлив, уважает старших товарищей, но главное, незаменимый банковский работник – такое впечатление о нем сложилось у начальства. Еще через год он стал начальником отдела.
А потом он перешел из Сбербанка в «Золотую россыпь». Оклад здесь значительно выше, но и настолько же ниже теперь его должность. Но Анатолий не унывал. Он знал, что его заметят. Ступенька за ступенькой, и всего за три года он добрался до заместителя управляющего. А ведь ему всего двадцать семь лет.
Банк заканчивал свою работу. Клиентов в зале почти не осталось. Кассиры пересчитывали наличность и готовились передать ее на хранение. Анатолий уже находился в тамбуре перед бронированной комнатой-сейфом. Только он и управляющий знали код замка.
Ни один нерв не дрогнул в нем от страха, когда их задрипанный «Москвич» остановился перед входом в банк.
– Выходим, – уверенно скомандовал он.
Из машины вышли все четверо одновременно. Все в форме, все с автоматами. Широким шагом миновали тамбур. Дальше путь закрывали два охранника в черных брюках и белых рубашках.
– Сюда нельзя! – попытался помешать им один из них.
– Да пошел ты! – заорал на него Мирон и вскинул свой «узи».
Тишину банковского зала разорвал треск автоматной очереди. Рубашка охранника окрасилась в красный цвет, и он рухнул на гранитный пол. Второй охранник тоже упал. Но уже по своей собственной воле.
Но это еще не все. Откуда-то сбоку вынырнул мент в бронежилете и с автоматом. Его появление не стало неожиданностью. Пока он в спешке досылал патрон в патронник, Колит не бездействовал. Он поднял пистолет-пулемет на вытянутую руку и нашпиговал голову мента свинцом.
– Мочи его, козла! – Мирон уже был во власти дьявольского азарта.
– Все на пол, суки! – заорал Крикун, запрыгнув на кожаный диван для клиентов, а с него на стойку, за которой находились служащие.
Мотор положил на пол трех клиентов.
Они оба остаются в зале, чтобы держать под прицелом не только клиентов и служащих, но, главное, вход. Если появятся менты, они должны задержать их.
Мирон и Колит уже входили на служебную половину. Им на пути попался один неосторожный охранник. Патронов на него не жалели – беднягу буквально превратили в решето.
А вот и помещение, где находится хранилище.
– Руки за голову! Всем к стене! – разинул пасть Колит, первым врываясь туда.
А там всего два человека. И оба поспешили выполнить команду. Один из них молодой еврейчик. Мирон срисовал его еще раньше. Ведь он во время операции так нужен!