Грязные чернила. Книга вторая
Шрифт:
– Я не хочу с тобой дружить, и если ты не заметила, то мы уже чуточку перешли эту черту, чтобы иметь возможность быть просто «хорошими друзьями».
– Мы всего лишь целовались.
– Вот как. – Он снова усмехается, но уже гораздо злее. – Всего лишь целовались, да?
– То, что ты делал мне несколько раз своими руками…
– И что я делал?
– Ты… делал…
Чёрт!
– Доводил тебя до оргазма своими руками, Саммер?
– Да…
– Думаешь, все друзья так делают?
– Нет, не делают. Но мы можем… можем попробовать больше так не делать и просто… общаться. – Как же тяжело
– Конечно нет! А ты, стало быть, веришь?
– Да. И мало того, у меня есть друзья-мужчины. Сэм, Тайлер.
Лиам фыркает.
– Поверь мне, крошка, если бы Тайлер до сих пор не любил мою сестру, он бы в первую очередь захотел тебя трахнуть, а этот твой Сэмми просто педик, раз ещё этого не сделал.
У меня буквально отвисает челюсть от его слов. Как он смеет говорить так о моём друге, да и о своём тоже?
– Сэм не педик, мы целовались с ним и после этого остались друзьями и дружим до сих пор!
– Что? Так вот, значит, какие вы с ним «партнёры»? – В его голосе столько желчи, что мне становится тошно. – Ты так же ёрзала на нём? Так же стонала, когда он целовал тебя? Он так же трогал тебя?
– Нет. – Моё лицо заливает краска и становится так худо, что говорить больше не хочется.
– Ну, если после вашего поцелуя он решил, что хочет быть для тебя просто другом, тогда он точно педик, и ты его просто не завела.
– Не смей говорить так о нём! – Я не выдерживаю и толкаю Лиама в грудь. Сэм – мой друг, и я ни за что не позволю ему его оскорблять. – Это доказывает лишь то, что дружба возможна и без секса, ясно тебе?
– Нет, нихрена это не доказывает. Всегда будет кто-то один, неравнодушный к другому, который будет хотеть большего.
– Мы никогда не испытывали романтических чувств друг к другу! – Я кричу, потому что не могу уже говорить спокойно.
Лиам смотрит на меня, не отрываясь, его грудь высоко вздымается. Он злится, и его неадекватная реакция распаляет и меня тоже.
– Ну, видимо, их не испытывала только ты, а твой долбаный «партнёр Сэмми» как раз-таки наоборот. Кто он, блядь, вообще такой, и что у тебя с ним было?
– Ничего, – рычу я. – Ты вообще его не знаешь, так что лучше замолчи.
– О, поверь, мне совсем не нужно знать его, чтобы понять его намерения. Не будь ребёнком, Саммер, взгляни правде в глаза. Ты красивая и желанная, любой нормальный мужик в первую очередь думает о том, какая у тебя фигура или сиськи и как бы переспать с тобой, но уж точно не о дружбе. Этот твой Сэмми водится с тобой, потому что явно влюблён в тебя и просто не хочет терять с тобой связь. Кайфует оттого, что ты рядом. Возможно, ещё надеется, что ты тоже ответишь ему взаимностью. Если он, конечно, не педик, как ты говоришь. А ты просто держишь его во френдзоне, как данность, и поэтому не замечаешь его внимания. Так что даже не сравнивай меня с ним. Я не твой бедный Сэмми и никогда им не буду, потому что ты слишком сексуальна, а я не слепой. Представь теперь, что за дружба у нас получится.
– По-твоему, всё обязательно должно сводиться к сексу?
– А как же иначе? Такова наша природа. Я пытался быть тебе просто другом. Правда пытался. Но когда я поцеловал тебя неделю назад, понял, что это невозможно. Да чёрт,
– Это всё бред твоего извращённого оголодавшего мозга!
– Сними уже свои розовые очки, Саммер! Никакой дружбы между мужчиной и женщиной не бывает. Люди либо трахаются и любят друг друга дальше, либо трахаются и разбегаются. Третьего не дано! Никакой дружбы. – Харрис стоит посреди кухни, его волосы торчат в разные стороны, в голубых глазах словно бушует гроза. Псих.
– И к какому же из этих вариантов склоняешься ты? – Я скрещиваю руки на груди, чтобы утихомирить бешено колотящееся сердце. – Скажи уже напрямую, чего хочешь от меня?
Лиам закусывает губу, запускает руку в волосы и пожимает плечами.
– Я… ещё не решил.
Я горько усмехаюсь, а внутри у меня словно что-то ломается. Наверное, сраная надежда на то, что он испытывает ко мне хотя бы нечто подобное, что и я к нему, а не только желание трахнуть. Но, увы.
– Ну, тогда у меня для тебя плохие новости, друг, потому что я с тобой трахаться не буду.
– Это всего лишь вопрос времени, – усмехается Харрис, и от его наглой уверенности мне становится дурно.
– Уходи, Лиам, – говорю я тихо. – Прошу тебя.
– Саммер, чёрт, я не это имел ввиду. – Он подходит ко мне, хочет притянуть к себе, но я отталкиваю его.
– Просто уйди, Харрис! Проваливай! И лучше не появляйся на моих глазах, пока я не уеду.
Ответа я не жду, сразу ухожу в свою комнату. Несколько минут просто стою в темноте, прижавшись спиной к двери, и пытаюсь привести дыхание в норму.
– Закройся, подруга! Твою мать! – орёт Лиам, и через секунду я слышу, как хлопает входная дверь и невольно вздрагиваю. Он ушёл.
Боже. Я закрываю глаза и сползаю на пол. Хочется тоже заорать от негодования. И плакать, ведь, наверное, я больше не увижу Лиама. Опять. По-моему, я ясно дала ему понять, что кроме дружбы между нами ничего не будет.
«Люди либо трахаются и любят друг друга дальше, либо трахаются и разбегаются. Третьего не дано!»
Он тоже дал мне понять, что хочет просто со мной переспать, как поступал ранее со всеми подругами Саши, и моя дружба ему не нужна. Только долбаный секс. Я морщусь. Он ведь трахался с Хейли прямо здесь, в этой комнате. Интересно, это с ней он сломал кровать? Я вскакиваю на ноги.
Забудь его, Саммер. Однажды ты найдёшь себе доброго, милого парня, который не будет раздражать тебя, как Харрис. С которым всё будет просто и понятно.
Я всхлипываю. Да, обязательно найду. Только я вот уже совсем не уверена, что мне нужен добрый и милый. Я так привыкла к гадкому Харрису, что буквально не воспринимаю больше других парней. Почему нас всегда тянет к придуркам? Вокруг столько хороших ребят, но нет же, нам хочется перчинки, и мы бросаемся в омут с головой, как долбаные мазохистки! Я хватаю телефон, смотрю на время. Уже почти одиннадцать, в Чикаго час ночи. Мне хочется позвонить Сэму, услышать его добрый мягкий голос, но боюсь, что он уже спит, а я не хочу его тревожить. А может, боюсь того, что Лиам окажется прав.